Там, на той стороне

—Ты сам выбрал так жить. Все ради своего брата, так? Ты сначала думал о нем, а уж потом о себе. Кто в этом виноват, Николас? Скажи мне? Разве я? — спросила Саманта, она была уже в паре шагов от Ника.

И тогда она прыгнула, как дикий зверь, издавая оглушительный рев.

Джонни видел, как менялось ее обличие, прямо на лету. Платье разорвало в клочья, из тела выросли паучьи лапы, а голова вросла в лохматое туловище и на нем проступило сразу несколько красных глаз.

Существо разинуло пасть, что-то тонкое, шприцеподобное, блеснуло и опустилось на Николаса Эйверитт. Все это произошло за какое-то мгновение и теперь сердце Джонни колотилось со страшной силой. Он успел заметить как то, что вошло через голову старика, вышло из спины.

Николас вскрикнул.

Джонни надавил двумя руками на дверь и вывалился наружу.

Раздался глухой продолжительный взрыв, и земля сотряслась от толчков. Джонни пошатнулся, но не замедлил бега. Далеко на холме запылало кровавое зарево и дикий нечеловеческий рев, к счастью для Джонни, удалялся от него все дальше и дальше.

Глава 21

ГЛАВА 21

I

— Вот же упертый сукин сын! — выругалась Саша, не отрываясь от заднего стекла. На протяжении двадцати миль, в зеркало заднего вида, Наоми наблюдала один и тот же автомобиль: черный Мустанг. Его хищная морда держалась нахально, словно всем своим видом говорила: — Я иду за вами ребятки и уж если я вас догоню, то у-у-у!

Он замедлялся каждый раз, когда она отпускала педаль газа и наоборот, не отставал, когда на ровном участке стрелка спидометра внедорожника вздрагивала и прижималась к максимальной отметке.

Наоми знала, что через пару миль дорога разделится и одна пойдет дальше, в глубь округа Валевут, а вторая свернет на Уэллстон. И у нее родился хитрый план, который должен сработать, если, конечно, их преследователь не знает эти дороги так же хорошо, как и она.

—Что вообще происходит? — спросил Сэм Лэнгстон. Он всего лишь хотел слегка помочь Наоми, затем сводить ее в ресторан, возможно даже дорогой, например, как-то местечко от Томаса Келлера недалеко от Коламбус-Серкл.

—Мы едем спасать задницу парня Джонни, — пояснила Саша. — А у тебя есть вопросы?

— Нет у меня никого… с чего ты вообще это взяла? — возразила Наоми. — Да и не об этом надо думать.

— Представляю лицо Сэма, когда Джонни поцелует тебя взасос… окей, молчу, — добавила Саша, когда в нее полетели неодобрительные взгляды Наоми.

—Вы всерьез поверили этой женщине, мисс Грейсон? — спросил Сэм.

Саша притворно закатила глаза.

—Наоми, объясни пожалуйста этому утонченному джентльмену родом из тех мест, где все еще водятся короли, еще раз, хоть он и сам все слышал.

Саша развела в стороны руки.

—Видите? И не одного скверного слова. Вот что значит, когда дружишь с копом.

— Сэм, а она права, — ответила Наоми. Ей сложно было говорить о чем-то серьезном, когда приходится следить за дорогой и отвлекаться на неотступный силуэт, который начинал ее раздражать. –— Слишком много совпадений, а все ниточки ведут в Уэллстон. Да ты сам слышал доктора Далтона, он то не станет врать.

Конечно, Сэм слышал, но этому должно быть рациональное объяснение.

– Сэмми, где ты это взял? — спросил доктор Далтон возбужденным голосом по телефону, когда они только выехали из Колумбуса. Сэм конечно же соврал:

—Нашел в стопке со свежими письмами у себя на столе.

— Тогда, тебе стоит обратиться в полицию. Кто-то хочет тебя убить или хорошенько напугать. А если учесть твою профессию, то на твоем месте я бы серьезно задумался.

— Ты хочешь сказать, что все эти каракули, что-то из себя представляют?

— О-о-о! — затянул многозначительно доктор Далтон. — Это не просто каракули. Это молитва. А если быть точнее, рекомендательное письмо… не в самое лучшее место.

— Подожди, я не совсем понял…, — сказал Сэм.

Он включил громкую связь. – Повтори-ка, что ты только что сказал?

—Я говорю, это билет на ту сторону. Написано на латыни и если читать дословно, то звучит это так…

Сэм услышал, как доктор Далтон зашуршал бумагой, потом скорее всего он искал очки, стук выдвигающихся ящиков и снова голос:

— Та-а-а-к, посмотрим. Вот, я подготовил перевод, он на сто процентов точный, можешь не сомневаться.

Великая Матерь, обрати неверующего в раба своего.

Помоги ему познать через страдания твою любовь,

Вдохни его дух и напитай свои чресла.

Ф’глот еррон’кал н’хаарт аз’гхана тухро горат.

Насчет последней строчки… я покопался в древних источниках и нашел упоминание о древнем религиозном культе, о котором мало что известно, но эти строки, согласно всем канонам, относятся к молитве перед жертвоприношением. Этот культ, уж не знаю его названия, не является никакой производной, это можно понять по тексту и по всей видимости зарождался еще во времена Вавилона, когда люди говорили на одном языке. Ты слышишь меня Сэм?