Там, на той стороне

Имя Адрианна Беннет ему не знакомо, но он все же записал его в свой походный блокнот. Затем он добавил слово дурдом и принялся внимательно разглядывать.

«Все дело в буквах», — подумал он. Они будто стояли не на своем месте, делая его похожим на ругательство. Будто кто-то вместо того, чтобы сплюнуть, произнес это слово.

Джонни рассмеялся. Громко и раскатисто, не стыдясь и не ощущая почти ничего. Только легкое покалывание в скулах от чрезмерно раскрытого рта. Джонни смеялся так, словно делал вызов тому, кто или что обитало в угрюмом исполненном безмолвным существованием жилище. Его смех уходил стремительно вниз, а затем подхватываемый вихрем взлетал ввысь и возвращался изрядно потрепанным, отчего слышалось лишь короткое: – Ха!

Он вдруг вспомнил мальчишку на велосипеде и замолчал. Тот будто что-то знал, иначе… иначе он бы не стал смеяться.

Похоже смех и вправду пошел Джонни на пользу, он почувствовал себя свободнее, раскованнее. Он уже не замечал налипшие комья грязи на своих ботинках и брюках, а всю ненависть и презрение, что вызвал отец, он будто вытряхнул из себя вместе с истерическим гоготом.

Джонни был спокоен, как никогда. Ему захотелось позвонить Наоми, да он решил наконец это сделать, но черт возьми, как обычно оставил телефон дома. Значит его песенка еще не спета. Он вернется и закончит начатое. А пока…

Шесть букв. Ха! Кто вообще выдумывает эти слова.

На аккуратно-выкрашенную калитку была намотана цепь с большим сарайным замком и подергав сначала с осторожностью, а затем приложив немало усердия, хотя это бы слишком скудно описало то, с каким остервенением Джонни схватился пальцами за приваренные к дверце металлические трубки, служившие по всей видимости подобием ручки. Тот человек, что соорудил заграждение, был явно мастером своего дела. Кроме позвякивания цепи, да колебания сетки, он ничего не смог добиться. Перелезть через забор такой высоты, да еще и обтянутый на верхушке колючей проволокой, Джонни не смел.

— Слабоумие и отвага, — прошептал он в тот момент. — Слабоумие и отвага.

Попробуй придумать, что-нибудь получше. Что-нибудь такое, что облегчит тебе жизнь. Иначе ты зря протирал штаны на занятиях по криминалистике.

В сложной для вас ситуации, всегда следуйте инструкции, так учили его великие умы криминологии и судмедэксперты со страниц своих толстых учебников.

Оценить сложившееся положение. Джонни задумался. Что тут скажешь, он стоит перед запертой калиткой, на сколько это тянет?

Затем следует решить, насколько вы в состоянии что-либо предпринять.

Думай, Джонни! Он закатил глаза и принялся шарить по карманам. Блокнот, открытая пачка жвачки, записка от Марка, он бросил ее на землю, затем пару баксов наличными, и небольшой складной набор.

Это был невесть, что за набор, неопределенной марки и страны изготовителя с одним единственным символом похожим на цифру восемь. По всей видимости цифра указывала на количество инструментов, так решил Джонни. Он как-то пытался воспользоваться отверткой, но она погнулась, при легком нажатии. Единственное, что в нем действительно ценное и почему всегда было при нем, некое подобие зажимов, которые нередко применял для старого замка от входной двери, когда отец не в состоянии подняться с дивана от выпитого, забывая вытащить ключ с внутренней стороны.

Джонни приноровился с помощью длинных, тонких, не многим толще шпильки, «губок», кажется они назывались именно так, проникать в механизм и покручивая из стороны в сторону, открывать довольно нехитрый замок. Он решил провернуть тоже самое в полевых условиях.

Ему удалось вставить инструмент, полностью не надломив его и не погнув. Для этого ему пришлось изрядно потрудиться, стараясь в самый ответственный момент дышать как можно реже. И хотя замок разительно отличался, все же принцип у него один. Так во всяком случае думал Джонни.

Он принялся раскачивать зажимы из стороны в сторону, прислушиваясь к любым звукам. Послышался слабый щелчок. Один из двух крючков сдерживающий дужку замка поддался, отчего Джонни заулыбался.

Еще немного. Здесь главное не торопиться, а наоборот попридержать лошадей. Это была финишная прямая, в которой нужно выложиться на полную. Только не с помощью силы или выносливости, а стойкой выдержки и терпения. Он повернул «губку» обратно, затем снова вперед, но чуть медленнее. Он проделывал это десятки, нет сотни раз, пока не услышал долгожданный второй щелчок.

Джонни облегченно выдохнул и присел на корточки. Это была его личная маленькая победа, которую он отпраздновал тут же, закинув пластинку жевательной резинки в рот. Одна буква у него в кармане.

Калитка со скрипом открылась, и он ступил на дорогу, ведущую прямо ко входу. Ничего не произошло. Он сделал еще пару шагов. Опять ничего. Джонни осмелел настолько, что принялся бегать по пустому двору, распинывая в стороны засохшие листья от растущего неподалеку дерева, будто доказывая, что здесь совершенно безопасно.

Он шел, неровно переходя из стороны в сторону, подсмеиваясь над самим собой и над своей беспечностью.