Танец с драконами

— Ее?! Она никто. Постельная рабыня, — тут он взмахнул руками. — Я оговорился! Не рабыня! Свободная женщина! Обученная любви. Даже у короля есть потребности, она… она вас не касается, сир. Но я бы никогда не причинил вреда Дейенерис. Никогда!

— Вы убеждали королеву попробовать саранчу. Я сам это слышал.

— Я думал, она ей понравится, — Хиздар отступил еще на шаг. — Острая, но в то же время и сладкая.

— Острая, сладкая и отравленная. И я собственными ушами слышал, как вы приказывали людям в яме убить Дрогона. Вы кричали на них.

Хиздар облизнул губы:

— Зверь пожирал плоть Барсены. Драконы охотятся на людей. Он убивал, сжигал…

— … сжигал людей, которые хотели причинить вред вашей королеве. Вполне возможно, Сыновей Гарпии. Ваших друзей.

— Они мне не друзья!

— Это вы так говорите, но когда вы приказали им прекратить убийства — они вас послушались. С какой стати им это делать, если только вы не один из них?

Хиздар покачал головой. На сей раз он не нашел ответа.

— Скажите мне правду, — продолжил сир Барристан, — вы когда-нибудь любили ее, хоть немного? Или это все было только из-за короны, которую вы так страстно вожделели?

— Вожделение? Вы смеете говорить мне о вожделении

? — рот короля перекосило от злости. — Да, я вожделел корону, да… но мое желание не сравнится с тем, как она вожделела своего наемника. Возможно, ее драгоценный капитан пытался отравить Дейенерис за то, что она отвергла его. А если бы я съел ту саранчу, что ж, еще лучше.

— Даарио — убийца, но не отравитель, — сир Барристан шагнул к королю. — Вы — Гарпия? — на сей раз он положил руку на эфес своего меча. — Скажите мне правду, и я обещаю вам легкую, чистую смерть.

— Вы слишком много себе позволяете, сир, — сказал Хиздар. — Я сыт по горло вашими вопросами и вами. Вы освобождаетесь от своих обязанностей. Немедленно убирайтесь из Миэрина, и я сохраню вам жизнь.

— Если вы не Гарпия, то назовите мне его имя, — сир Барристан обнажил меч. Его острое лезвие, отразив луч света от жаровни, превратилось в полосу оранжевого огня.

Хиздар сломался.

— Кразз! — завизжал он, и, спотыкаясь, попятился в сторону спальни. — Кразз! Кразз !

Сир Барристан услышал, как где-то слева от него открылась дверь. Он повернулся в тот момент, когда из-за гобелена возник Кразз. Боец двигался медленно, все еще пошатываясь после сна, но со своим излюбленным оружием в руке: дотракийским аракхом, длинным и изогнутым. Сабля, созданная для глубоких, режущих ударов со спины коня. Смертельное оружие против полуголых врагов в яме или на поле битвы

. Но здесь, в закрытом помещении, длина аракха работала против него, а сир Барристан был в доспехах и кольчуге.

— Я пришел за Хиздаром, — сказал ему рыцарь. — Бросьте оружие и не вмешивайтесь, и вам не причинят вреда.

Кразз засмеялся.

— Старик. Я съем твое сердце!

Оба мужчины были высокими. Но светлокожий Кразз со своими мертвыми глазами и гребнем жестких темно-красных волос, сбегающими ото лба к основанию шеи, весил на два стоуна больше и был на сорок лет моложе.

— Тогда подходите, — произнес Барристан Смелый. И Кразз подошел.

Впервые за весь день Селми чувствовал себя уверенно. Вот для чего я создан

, подумал он. Танец, сладкая песнь стали, меч в руке и враг передо мной .

Боец из ям был быстр, молниеносен, стремителен не менее тех, с кем сир Барристан когда-либо сражался. В его больших руках аракх превратился в свистящий размытый круг, стальной шторм, который, казалось, атаковал старого рыцаря сразу с трех сторон. Большинство взмахов направлялись в его голову. Кразз не был дураком. Без шлема самым уязвимым местом Селми стала голова.

Он спокойно блокировал удары, его меч встречал каждый взмах и отводил его в сторону. Лезвия звенели и звенели. Сир Барристан отступил. Боковым зрением он заметил, что виночерпии глядят на них глазами размером с блюдца. Кразз выругался и сменил верхние удары на нижние, на этот раз скользнув вдоль клинка старого рыцаря, но только для того, чтобы просто царапнуть белые стальные поножи. Ответный удар Селми задел левое плечо бойца, разрезав тонкую ткань и вонзившись в плоть под ней. Желтая туника бойца начала окрашиваться розовым, а затем красным.

— Только трусы одеваются в железо, — заявил Кразз, двигаясь по кругу. В ямах никто не носил доспехов. Толпа приходила туда увидеть кровь: за смертью, расчленениями, воплями агонии и музыкой окровавленного песка.

Сир Барристан оказался рядом с ним:

— Этот трус собирается убить вас, сир.

Противник не был рыцарем, но его храбрость заслуживала по крайней мере вежливости. Кразз не знал, как сражаться с человеком в доспехах. Сир Барристан видел это в его глазах — сомнение, замешательство, поднимающийся страх. Борец с криком пошел в атаку, словно звук мог поразить его врага там, где не доставала сталь. Аракх бил вниз, вверх и снова вниз.