Танец с драконами

К тому времени, когда к ним подкрался час волка, дождь уже лил, не прекращаясь — стремительным, жестким, холодным потоком, который вскоре превратит кирпичные улицы Миэрина в реки. Трое дорнийцев легко позавтракали в предрассветном холоде — фруктами и хлебом с сыром, запивая козьим молоком. Когда Геррис потянулся налить себе чашу вина, Квентин остановил его:

— Никакого вина. После всего у нас будет полно времени, чтобы напиться.

— Будем надеяться, — ответил Геррис.

Здоровяк посмотрел в сторону террасы.

— Я знал, что будет дождь, — сказал он мрачным тоном. — Вчера вечером у меня кости болели. А они всегда болят перед дождем. Драконам такое не понравится. Огонь и вода несовместимы, это факт. Можно разжечь хороший костер, горящий жарким пламенем, а потом начнется дождь, и все — древесина намокла, огонь погас.

Геррис усмехнулся:

— Драконы сделаны не из дерева, Арч.

— Некоторые — из него. Старый король Эйегон, тот, распутник, построил деревянных драконов, чтобы победить нас. Но все плохо кончилось.

И это тоже может плохо кончиться, подумал принц. Ему было плевать на глупости и неудачи Эйегона Недостойного, но его одолевали сомнения и дурные предчувствия. От вымученных шуточек друзей у Квентина разболелась голова. Они не понимают. Пусть они и дорнийцы, но я — весь Дорн. Спустя годы, когда я уже умру, об этом будут петь в песнях про меня. Он резко встал.

— Время пришло.

Его друзья поднялись на ноги. Сир Арчибальд осушил чашу с козьим молоком и вытер белую полоску с верхней губы тыльной стороной ладони:

— Пойду принесу наши шутовские наряды.

Он вернулся со свертком, полученным у Оборванного Принца в их вторую встречу. Внутри были три длинных плаща с капюшонами, сшитые из множества мелких квадратиков ткани, три дубины, три коротких меча, три маски из полированной меди. Бык, лев и обезьяна.

Все необходимое, чтобы стать Медной Бестией. «Они могут спросить пароль, — предупредил их Оборванный Принц, отдавая сверток. — Пароль — «собака ». — «Ты в этом уверен?» — спросил его Геррис. — «Настолько уверен, что готов поставить на кон жизнь».

Принц Квентин правильно понял значение его слов: «Мою жизнь». — «Именно ее». — «Как вы узнали их пароль?» — «Нам случайно подвернулась парочка Медных Бестий и Мерис хорошенько их расспросила. Но принцам следовало бы знать, что не стоит задавать такие вопросы, дорниец. У нас в Пентосе есть поговорка: «Не спрашивай у пекаря, что за начинка в пироге. Просто ешь».

Просто ешь. Квентин решил, что в этом есть мудрость.

— Я буду быком, — заявил Арч.

Квентин протянул ему маску быка:

— Лев — для меня.

— Что делает из меня обезьяну, — Геррис приложил маску к лицу. — Как они дышат в этих штуках?

— Просто надень, — принц был не в настроении для шуток.

В свертке нашелся и кнут — грязный кусок старой кожи с рукояткой из меди и кости, настолько толстый, что мог бы снять шкуру с быка.

— А это еще зачем? — спросил Арч.

— Дейенерис пользовалась кнутом, чтобы присмирить черного зверя, — Квентин свернул кнут и заткнул его за пояс. — Арч, ты тоже прихвати свой молот. Он может нам пригодиться.

Ночью попасть в Великую Пирамиду Миэрина было непросто. Каждый день на закате двери запирались и оставались закрытыми до рассвета. У каждого входа выставлялись стражники, а еще больше их патрулировало нижнюю террасу, откуда они могли осматривать улицу. Раньше двери сторожили Безупречные. Теперь — Медные Бестии. И это все меняло, как надеялся Квентин.

Часовые сменялись на восходе солнца, но до рассвета оставалось еще полчаса, когда три дорнийца спустились по лестнице для прислуги. Стены вокруг них были сложены из кирпичей полусотни цветов, но в сумраке казались серыми, пока на них не падал свет факела, который нес Геррис. Во время длинного спуска они не встретили ни души. Единственным звуком было шуршание их сапог по старым кирпичам под ногами.

Главные ворота пирамиды выходили на центральную площадь Миэрина, но дорнийцы пошли к боковым дверям, выходящим в переулок. В прошлом этими воротами пользовались рабы, бегая по поручениям хозяев, и туда же доставляли свои товары простолюдины и торговцы.

Двери, сделанные из цельной бронзы, были заперты на тяжелый железный засов. Перед ними стояли две Медные Бестии, вооруженные дубинками, копьями и короткими мечами. Свет факелов поблескивал на полированной меди их масок — крысы и лиса. Квентин знаком приказал здоровяку остаться в тени, а сам вместе с Геррисом шагнул вперед.

— Вы пришли раньше, — заявил лис.

Квентин пожал плечами:

— Мы можем уйти, если хотите. Можете отстоять и наши часы, — он знал, что говор у него совсем не гискарский, но половина Медных Бестий были вольноотпущенниками, говорившими на всевозможных родных языках, поэтому его акцент не привлек внимания.

— А, хрен с ним, — высказалась крыса.

— Говори дневной пароль, — потребовал лис.

— Собака, — ответил дорниец.