Танец с драконами

— Избавь меня от своей иронии. Я пока возьму тебя с собой до Волантиса. Если ты окажешься покорным и полезным, я оставлю тебя с нами, чтобы служить королеве тем, что умеешь лучше всего. Покажешь, что от тебя больше неприятностей, чем пользы — отправишься своей дорогой.

Ага, и мой путь приведет меня на дно Ройны, где рыбы будут клевать остатки моего носа.

— Валар дохаэрис.

— Ты можешь спать на палубе или в трюме, где тебе больше нравится. Исилла найдет для тебя постель.

— Как мило с ее стороны, — Тирион неуклюже раскланялся, но возле двери снова повернулся, — а если мы найдем королеву и обнаружим, что эти рассказы о драконах — всего-навсего пьяные фантазии матросов? В этом огромном мире полно безумных баек. Грамкины и снарки, призраки и упыри, русалки, гоблины, крылатые лошади, крылатые свиньи… крылатые львы.

Гриф, нахмурившись, уставился на него:

— Я тебя честно предупреждаю, Ланнистер. Следи за свои языком, или ты его лишишься. Здешние королевства в опасности. Как и наши жизни, наши имена, наша честь. Это не игра, в которую мы играем для твоего развлечения.

Конечно, игра, подумал Тирион. Игра престолов.

— Как скажешь, Капитан, — пробормотал он, вновь раскланявшись.

Давос

Молния расколола северное небо, выгравировав черную башню Ночного Факела на фоне бело-голубого небосвода. Через несколько мгновений грянул гром, подобно отдаленному барабану.

Стражники провели Давоса Сиворта через мост из черного базальта и под железной опускающейся решеткой со следами ржавчины. По ту сторону остался глубокий ров, наполненный соленой водой, и подъёмный мост, поддерживаемый парой массивных цепей. Под ним вздымалось зеленое море, волны соленых брызг бились о фундамент замка. Затем появилась сторожка у ворот, ее каменные стены обросли бородой из водорослей. Давос со связанными запястьями, спотыкаясь, прошел через грязный двор. Холодный дождь жалил ему глаза. Стражники тычками подгоняли его вверх по ступеням, в пещерную твердыню Волнореза.

Оказавшись внутри, капитан стражи снял плащ и повесил его на колышек, чтобы не оставлять лужи на потертом мирском ковре. Давос сделал то же самое, помучившись с застежкой из-за связанных рук. Он не забыл хорошие манеры, которые выучил на Драконьем Камне за долгие годы службы. Лорд был один в темноте зала, ужиная сестринским рагу с хлебом и пивом. Двадцать железных канделябров стояли вдоль толстых каменных стен, но только в четырех из них были факелы, и ни один не горел. Зал тусклым мерцающим светом освещали две толстые сальные свечи. Давос слышал, как дождь хлестал по стенам, как падали капли там, где протекала крыша

— Милорд, — сказал капитан, — мы нашли этого человека в "Утробе Кита", он пытался покинуть остров. У него было двенадцать драконов и вот эта вещь, — капитан положил на стол лорда широкую ленту из черного бархата, отделанную золотыми нитями, с тремя печатями на ней: коронованный олень, оттиснутый на золотом воске, горящее сердце на красном, и рука на белом.

С одежды Давоса капала вода. Запястья натерло врезавшейся в кожу веревкой. Он ждал. Одно слово этого лорда — и болтаться ему на Воротах Висельников Сестрина, но по крайней мере у него появилась крыша над головой, а под ногами — прочный камень вместо вздымающейся палубы. Он вымок до нитки, был болен и изнурен, убит горем и предательством, и ему до смерти осточертели шторма.

Лорд вытер рот тыльной стороной руки и взял ленту, чтобы рассмотреть ее поближе. Снаружи сверкнула молния, на долю секунды осветив бойницы белым и голубым. Раз, два, три, четыре, насчитал Давос, до того как загрохотал гром. Когда все стихло, он услышал звук капель и приглушенный рев у себя под ногами, где волны бились о громадные каменные арки Волнореза и кружились в водоворотах темниц. Возможно, его дни закончатся там: прикуют цепями к влажному каменному полу и оставят тонуть, когда ворвется прилив. Нет

, постарался он успокоить себя, это контрабандист может погибнуть таким образом, но не королевская Десница. Ему будет выгоднее продать меня своей королеве.

Лорд вертел в пальцах ленту, хмуро глядя на печати. Уродливый человек: большой и толстый, с крепкими плечами гребца и без шеи. Грубая седая щетина, местами совсем белая, покрывала его щеки и подбородок. Над массивным выступом лба он был лыс. С бугристым носом в красных прожилках, толстыми губами и чем-то вроде перепонок на трех пальцах правой руки. Давос слышал, что у некоторых лордов Трех Сестер были перепончатые руки и ноги, но всегда считал это очередными матросскими байками.

Лорд откинулся назад.

— Освободи его, — приказал он, — и сорви с него эти перчатки. Я хочу увидеть его руки.