Танец с драконами

Лорд Тайвин положил конец этим надеждам перед шестнадцатыми именинами сына-карлика, когда Тирион попросил у него разрешения отправиться путешествовать по Девяти Вольным Городам, как сделали его дядья в этом возрасте. "На моих братьев можно было положиться в том, что они не опозорят Дом Ланнистеров, — ответил тогда его отец. — Никто из них не женился бы на шлюхе." А когда Тирион напомнил ему, что через десять дней он станет взрослым и вольным путешествовать куда ему заблагорассудится, лорд Тайвин ответил: "Не бывает вольных людей. Только дети и дураки думают по-другому. Езжай, конечно. Надень шутовской костюм и становись на голову, развлекая лордов специй и королей сыра. Только знай, что ты сам будешь платить за себя и выбрось из головы мысли о возвращении." Так попытка мальчика сопротивляться потерпела крах. "Если ты ищешь полезное занятие, оно у тебя будет," — добавил отец. Чтобы отметить его взросление, на Тириона возложили ответственность за все дренажные канавы и водохранилища Утеса Кастерли. Наверное, он надеялся, что я упаду туда. Но Тирион разочаровал Тайвина: дренажные канавы никогда не осушались и вполовину так же хорошо, как когда были поручены ему.

Мне нужна чаша вина, чтобы смыть вкус Тайвина изо рта. А полный мех помог бы мне еще больше.

Они ехали всю ночь. Тирион спал урывками, клюя носом и неожиданно просыпаясь. Время от времени он начинал сползать с седла, но сир Ролли хватал его за руку и рывком затаскивал обратно. К рассвету ноги карлика ныли, а ягодицы были натерты и ободраны.

Так они ехали еще один день, прежде чем достигли развалин Гойан Дрое, раскинутых по берегам реки.

— Легендарная Ройна, — произнес Тирион, заметив медленные зеленые воды с вершины холма.

— Малая Ройна, — уточнил Утка.

— Она самая. Кажется, довольно симпатичная речка, но даже самый маленький из зубцов Трезубца вдвое шире, и все три гораздо стремительнее. Город тоже не поражал воображение. Гойан Дрое никогда не был большим, вспомнил Тирион написанное в книгах, но это было красивое место, зеленое и цветущее — город каналов и фонтанов. До войны. Пока не пришли драконы.

Тысячу лет спустя каналы заросли тиной и камышом, а у прудов со стоячей водой вились рои мух. Разбитые камни храмов и замков вросли в землю, а на берегах реки качались кривые старые ивы.

Среди этого запустения все еще обитали немногочисленные жители, ухаживая за маленькими садами, поросшими сорняками. Цокот копыт по старой валирийской дороге заставил большинство заползти обратно в свои норы, но те, что посмелее, задержались на солнце, безразлично уставившись пустым взглядом на проезжающих всадников. Одна голая девочка с грязными коленками, казалось, не могла отвести от Тириона глаз. Она раньше никогда не видела карлика, догадался он, и уж тем более безносого. Он скорчил ужасную гримасу и высунул язык — девочка заплакала.

— Что ты сделал? — спросил Утка.

— Я послал ей воздушный поцелуй. Все девушки плачут, когда я их целую.

За спутанными ивами дорога резко закончилась и они повернули на север, срезая путь. Они ехали вдоль реки, пока заросли не расступились около старого каменного причала, полузатопленного и окруженного высокими бурыми сорняками.

— Утка! Халдон! — раздался крик.

Тирион повернулся в ту сторону и увидел мальчика, который, стоя на крыше низкого деревянного здания, размахивал широкополой соломенной шляпой. Это был хорошо сложенный, высокий и гибкий юнец с копной темно-синих волос. Карлик предположил, что ему лет пятнадцать-шестнадцать или около того.

Крыша, на которой стоял мальчик, оказалась каютой "Робкой девы", старой ветхой одномачтовой лодки. Она была широкой, с неглубокой осадкой — идеальное судно для передвижения по самым мелким речушкам и песчаным отмелям. Невзрачная дева,

подумал Тирион, но иногда самые уродливые бывают самыми ненасытными в постели. Лодки, сновавшие по рекам Дорна, часто были ярко раскрашены и покрыты искусно вырезанными узорами по дереву. Но эта весьма отличалась от них. Ее выкрасили мутной серо-бурой краской, которая пошла пятнами и облупилась, а большой изогнутый румпель был прост и незатейлив. Лодка выглядит как хлам, подумал Тирион, но, бесспорно, так и задумано.

Утка что-то крикнул в ответ. Кобыла пошлепала по мелководью, топча тростник. Мальчик спрыгнул с крыши на палубу, следом туда же высыпала вся остальная команда: пожилая пара с характерными для жителей Ройны чертами лица встала возле румпеля, а статная септа в мягких белых одеждах шагнула из двери каюты, убирая упавшие на глаза локоны темных волос.

Затем появился еще один человек, несомненно, сам Гриф: