Танец с драконами

Неожиданное молчание карлика прошло незамеченным, так как Утка решил развлечь его своей историей. Отец Утки был оружейником в Узком Мосту, рассказывал он, поэтому сын родился со звоном стали в ушах и с малых лет учился владеть мечом. Здорового и подающего надежды паренька приметил старый лорд Касвелл и предложил ему место в своём гарнизоне, но юноша хотел большего. Он видел, как слабовольный и хилый сынок лорда стал сначала пажом, затем оруженосцем, а потом и рыцарем.

— Худосочный подлый подхалим! Но у старого лорда было четверо дочерей и только один сын, так что против него и слова нельзя было сказать. Другие оруженосцы едва осмеливались даже прикоснуться к нему во дворе.

— Однако ты оказался не таким робким, — Тириону было несложно догадаться, что произошло дальше.

— Отец выковал для меня длинный меч в подарок на мои шестнадцатые именины, — продолжил Утка, — но Лоренту он так понравился, что тот забрал его себе, а мой чертов папаша никогда не смел сказать ему "нет". Когда я пожаловался, Лорент сказал мне в лицо, что моя рука создана держать молот, а не меч. Так что я пошел, взял молот и бил его до тех пор, пока не сломал ему обе руки и половину ребер. Следом мне пришлось очень быстро покинуть Простор. Я переплыл море, чтобы примкнуть к Золотым Мечам. Там я несколько лет проработал подмастерьем кузнеца, пока сир Гарри Стрикленд не взял меня оруженосцем. Когда Гриф пустил весть, что ему нужен кто-нибудь, чтобы обучать его сына владению оружием, Гарри послал ему меня.

— И Гриф посвятил тебя в рыцари?

— Год спустя.

— Почему бы тебе не рассказать нашему маленькому другу, как ты получил свое имя? — Халдон Полумейстер насмешливо улыбнулся.

— Рыцарю необходимо нечто большее, чем просто имя, — защищался здоровяк, — в общем, мы были на лугу, когда он посвящал меня в рыцари, и я поднял голову и увидел этих уток, так что… ну не смейтесь же вы.

Сразу после заката они свернули с дороги к заросшему дворику возле старого каменного колодца. Тирион соскочил с лошади, чтобы размять сведенные судорогой икры, пока Утка и Халдон поили лошадей. Жесткая бурая трава и небольшие сорные кустики росли из трещин между булыжниками и на покрытых мхом стенах того, что когда-то могло быть огромным каменным поместьем. Позаботившись о животных, всадники разделили простой ужин из солонины и холодных белых бобов, запив его элем. Тирион посчитал эту простую пищу приятной заменой всем тем яствам, которыми его потчевал Иллирио.

— Эти сундуки, что мы привезли вам… — сказал он, пока они жевали. — Золото для Золотых Мечей, подумал я сначала, пока не увидел, как сир Ролли поднимает их на плечо. Если бы они были полны монет, ему бы не удалось сделать этого так легко.

— Это просто доспехи, — ответил Утка, пожав плечами.

— И одежда, — вмешался Халдон. — Придворная одежда, для всего нашего отряда. Прекрасная шерсть, бархат, шелковые плащи. Никто не приходит к королеве в обносках… и с пустыми руками. Магистр был столь любезен, что обеспечил нас чудесными дарами.

Когда взошла луна, они снова были верхом и двигались к востоку под покровом звезд. Старая валирийская дорога блестела перед ними длинной серебряной лентой, изгибающейся между лесами и долинами. На короткое время Тирион Ланнистер почувствовал умиротворение.

— Ломас Длинный Шаг сказал правду. Дорога просто чудо.

— Ломас Длинный Шаг? — переспросил Утка.

— Писец, давно умерший, — сказал Халдон. — Он странствовал по миру всю свою жизнь и написал две книги о землях, в которых побывал. Он назвал их "Чудеса" и "Рукотворные чудеса".

— Мой дядя подарил их мне, когда я был еще ребенком, — сказал Тирион. — Я перечитывал их, пока они не развалились на части.

— "Боги создали семь чудес, а смертные создали девять", — процитировал Полумейстер. — Весьма нечестиво смертным обойти богов, но что поделаешь. Каменные дороги Валирии были одним из девяти чудес, описанных Длинным Шагом. Пятым, насколько я помню.

— Четвертым, — сказал Тирион, в детстве выучивший все шестнадцать чудес. Дядя Герион любил ставить его на стол во время праздников и заставлял повторять их. И разве мне это не нравилось? Стоять там, среди подносов, когда все взгляды устремлены на меня, и доказывать всем, какой я умный маленький бес. Долгие годы он лелеял мечту, что однажды отправится путешествовать по миру и своими глазами увидит все чудеса, описанные Длинным Шагом.