Танцы на осколках (СИ)

Я молча кивнула, давай знак, что слушаю его. Неяркий свет горящего факела отражался от каменных стен коридора. Замок был пуст, в прошлый раз, когда мы шли этой дорогой, то едва не сбивали с ног челядь, а сейчас не было ни одной живой души. Гера, не слыша моих мыслей, продолжал еле слышно бормотать:

— Думаю, что этот Прежний не собирается нас отпускать. Мы даже ничего не успеем понять, как он нас просто прирежет.

— Не волнуйся об этом, — процедила я, почти не двигая губами.

— Это ещё не всё: Ежна говорит, то есть она сейчас мне думает, что силы её оставляют.

— Как так?

— Не знаю, но я тоже сейчас перестаю слышать мысли, даже Бреста, хотя еще в зале, он орал и матерился так, что и напрягаться не надо было.

Я ничего не ответила, только свернула в очередной коридор, освещая нам путь. Знакомые стены, вышарканный каменный пол мелькал под ногами. В предвкушении скорой добычи все ускорились до быстрого шага. Слова Геры не давали мне покоя: если с природой магии я не знакома, то дар Прежних еще ни разу никого не подводил. Я опять отвлеклась, сворачивая в узкий проход. Лестница, поворот, наконец, показалась знакомая резная дверь. Стражников не было.

— Стоять, — скомандовал сзади хриплый голос Епископа.

Я обернулась, лицо Артема свело от напряжения, желваки вздулись под кожей. Он шел последним, пристально разглядывая каждого:

— Что за проклятье? — процедил он, свирепо поворачиваясь к Ежне.

Милка инстинктивно загородила старую ворожею. Ведьма от быстрой ходьбы тяжело дышала, устало прислонившись к стене — силы оставляли её быстрее, чем обычно.

— Твоих рук дело? — прошипел Прежний, вынимая нож из-за пояса.

Я вклинилась между ними:

— Да что стряслось-то?

— Я держу время из последних сил! — оскалился Епископ.

Гера встал рядом со мной:

— Я тоже не слышу мыслей. Это не Ежна. Какая-то дрянь частично блокирует магию и наши способности.

— Блокирует, говоришь? — повернулся к нему Артем, — Это легко проверить.

Он резко выкинул руку вперед, схватил меня за запястье и всадил клинок в ладонь. Я закричала от острой боли, задергалась, стараясь освободиться из железной хватки. Факел выпал из рук, и в следующее мгновение Епископ перехватил меня за горло. Когда Милка подобрала огонь, Артем, прикрывшись мной, холодно процедил:

— Я бы на твоем месте, бычара, ножик-то убрал, если не хочешь повредить шкуру этой бабе.

Брест держал меч, готовый атаковать в любой момент. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать: ладонь нещадно саднило, подонок прошил кисть насквозь.

Артем перехватил кинжал удобнее и поднес к моей шее:

— Через несколько минут будет видно, блокирует что-то нас всех или ведьма на меня пошептала, а до тех пор не рекомендую огрызаться. Замок может я и не удержу, но на вас сил хватит.

Мы простояли десять минут, я здоровой рукой зажимала рану, стараясь не всхлипывать. Брест не опускал меча, следя за каждым движением церковника. Артем грубо перехватил мою кисть, оценивающе разглядывая разрез: кровь перестала капать на пол, но мясо еще алело сочной мякотью.

— Похоже, парень прав, у тебя бы уже затянулось. Ладно, вы все вперед, Катька пойдет со мной, правда лапа? — он лизнул меня в щеку, как леденец, бросив хищный взгляд победителя на наёмника.

— Иди на хер, — огрызнулась я, стараясь отстраниться, за что тут же ощутила резкий рывок.

— Не дергайся, — коротко бросил Епископ.

Милка прошла вперед, открыла дверь, чуть вздрогнув от знакомого вида, и, поддерживая бабу Ежну, повела её вниз. Гера бросил на меня красноречивый взгляд: «Я же тебе говорил, что-то будет!», и проследовал за ведьмой. Брест не сдвинулся с места, на что Артем сильнее надавил на клинок. Кожа на шее заныла, и теплая липкая капля добежала до ключицы. Наёмник выругался сквозь зубы, не убирая оружия, он боком, не спуская глаз с Прежнего, спустился в подземелье. Мы зашли последние.

Артем держал меня твердой рукой, но его ладонь вспотела от напряжения, а сам Епископ еле держался. Я, стараясь забыть о боли, во все глаза рассматривала склеп. Факела горели во всех держателях, освещая каменный «мешок» теплым уютным светом. В центре около открытого гроба стоял, склонившись, Гжевик, рядом замер управляющий. У барона в руке тусклым красным отблеском подмигивал «брат-близнец» моего рубина. У меня выступил пот, Гера прав: что-то было не так. Картинка! Сама картинка в помещении, словно воздух над огнем, плавала волнами, дрожала и менялась. Артем тяжело дышал, удерживая время из последних сил. Откуда-то далеко донеслись звуки продолжающейся битвы — Прежний отпустил замок, и люди возобновили бойню, но Гжевик по-прежнему был в капкане.

— Тяжело тут, робята, пойду я, — прохрипел Епископ.

Я заметила, как вены вздулись на его лбу, и остальные люди замерли с напряженными лицами. Картинка пошла мелкой рябью, дрожь усилилась. Артем выпустил меня.

— Что за чертовщина, — бормотал он про себя, — Такое в первый раз.

Я зажала рану на руке, оскалилась:

— Какого хрена ты там устроил?

— Ай, да брось, нужно было проверить — я проверил.

Он заткнул кинжал за пояс и осторожно приблизился к Гжевику. Рябь усилилась. Артем сжал кулаки: