Тарзан — приемыш обезьяны

Tarzan led them by night to the fields of the black men, and there, warned by their chiefs superior wisdom, they ate only what they required, nor ever did they destroy what they could not eat, as is the way of Manu, the monkey, and of most apes.	Тарзан по ночам водил племя на поля черных людей. Здесь, по указаниям своего мудрого вождя, обезьяны досыта ели, но никогда не уничтожали того, что не могли съесть, как это делает мартышка Ману и большинство других обезьян.
So, while the blacks were wroth at the continued pilfering of their fields, they were not discouraged in their efforts to cultivate the land, as would have been the case had Tarzan permitted his people to lay waste the plantation wantonly.	Поэтому, хотя чернокожие и досадовали на постоянный грабеж их полей, но набеги обезьян не отбивали у них охоты обрабатывать землю, что несомненно случилось бы, если бы Тарзан позволил своему народу бесчинно разорять плантации.
During this period Tarzan paid many nocturnal visits to the village, where he often renewed his supply of arrows.	В продолжение этого времени Тарзан много раз посещал по ночам поселок для другой -- личной своей цели.
He soon noticed the food always standing at the foot of the tree which was his avenue into the palisade, and after a little, he commenced to eat whatever the blacks put there.	Он время от времени возобновлял там свой запас стрел. Скоро заметил он и пищу, которую негры теперь постоянно ставили под деревом, и стал съедать все, что чернокожие оставляли для него.
When the awe-struck savages saw that the food disappeared overnight they were filled with consternation and dread, for it was one thing to put food out to propitiate a god or a devil, but quite another thing to have the spirit really come into the village and eat it.	Когда дикари убедились, что пища исчезает за ночь, они пришли в еще больший ужас, так как ставить пищу для снискания благосклонности бога или черта -- это одно, но уже совершенно другое, когда дух действительно является в поселок и поедает приносимую пищу!
Such a thing was unheard of, and it clouded their superstitious minds with all manner of vague fears. Nor was this all.	Это было неслыханно и наполнило их суеверные умы всякого рода смутными страхами.
The periodic disappearance of their arrows, and the strange pranks perpetrated by unseen hands, had wrought them to such a state that life had become a veritable burden in their new home, and now it was that Mbonga and his head men began to talk of abandoning the village and seeking a site farther on in the jungle.	Периодическое исчезновение стрел и странные проделки, творимые невидимым существом, довели чернокожих до такого состояния, что жизнь их в новом поселке сделалась невыносимой. Мбонга и его старейшины стали усиленно поговаривать о том, чтобы навсегда оставить деревню и искать новую более спокойную местность поглубже в джунглях.
Presently the black warriors began to strike farther and farther south into the heart of the forest when they went to hunt, looking for a site for a new village.	Черные воины, в поисках места, забирались все дальше и дальше на юг, в самую глубь лесов.
More often was the tribe of Tarzan disturbed by these wandering huntsmen.	Появление этих разведчиков стало все чаще беспокоить племя Тарзана.
Now was the quiet, fierce solitude of the primeval forest broken by new, strange cries.	Тихое уединение первобытного леса было нарушено новыми, странными криками.
No longer was there safety for bird or beast.	Не было больше покоя ни для зверей, ни для птиц.
Man had come.	Пришел человек...