Тарзан. Том 5

Один случай произвел на нее особенно странное впечатление. Человек, все время следовавший за ней, был субъектом крепкого телосложения, с резкими чертами лица, однако, когда попугай с ярким оперением подлетел к нему, он упал на колени, закрыв лицо руками, и низко склонился к земле, пока голова его не коснулась тропинки. Некоторые из мужчин посмотрели на него и нервно рассмеялись. Вскоре коленопреклоненный человек посмотрел вверх, и, увидев, что птица улетела, поднялся на ноги и продолжал свой путь по тропе.

Во время этой краткой остановки к девушке подвели Смита Олдуика. Его поддерживали под руки двое мужчин. Лейтенант был сильно покалечен во время ночного нападения когтями одного из львов, но сейчас уже был в состоянии идти самостоятельно, хотя сильно ослабел от потрясения и потери крови.

— Хорошо меня отделали, правда? — обратился он с кривой улыбкой к девушке, показывая на свое окровавленное и покрытое синяками тело.

— Это ужасно! — ответила девушка и добавила.— Я надеюсь, вы не сильно страдаете?

— Не настолько, как мог ожидать,— ответил он.— Но чувствую себя слабым, как младенец. Из какого племени эти негодяи? Так или иначе, хорошо бы это выяснить.

— Я не знаю,— ответила она.— Что-то странно жуткое присутствует в их наружности!

Лейтенант, оглядев вблизи одного из захватчиков, повернулся к девушке и спросил тихим голосом:

— Вы когда-нибудь посещали сумасшедший дом?

Она посмотрела на него, сразу все поняв, с выражением ужаса в глазах.'

— Вот как! — вскрикнула она.

— У них у всех уши треугольниками,— сказал офицер.— Белизна белка вокруг ненормально маленьких зрачков, волосы растут прямо от бровей, а лоб необычно узкий. Даже их манеры, посадка головы и ее форма говорят, что это идиоты-дауны. Скорее всего, они — злобные маньяки.

Девушка содрогнулась.

— Еще кое-что хочу сказать,— продолжал англичанин.— Не может казаться нормальным то, что они боятся попугаев и совершенно не обращают внимания на львов.

— Да, я заметила это,— подтвердила девушка.— А вы обратили внимание, что птицы совсем не остерегаются и даже как бы презирают их? У вас есть какое-либо представление, что это за язык, на котором они разговаривают?

— Нет,— ответил Смит Олдуик.— Я старался выяснить это. Он не похож ни на один из диалектов, известных мне.

— Он вовсе не похож на язык туземцев,— ответила девушка.— Вы знаете, иногда я чувствую, что я на грани понимания того, что они говорят, или, по крайней мере, где-то до этого слышала похожий язык. Но все-таки, как ни силилась, не могу ничего вспомнить. Скорее всего, думаю, что это просто случайные слова и слоги со знакомыми звукосочетаниями — такие могут встретиться в любом незнакомом языке.

— Сомневаюсь в том, что вы когда-либо слышали этот язык,— сказал летчик.— Эти люди прожили, вероятно, в своей забытой богом долине долгие века, и если даже они сохранили язык своих далеких предков без изменений, что сомнительно, это должен быть язык, на котором больше не говорят во внешнем мире.

В одном месте, где ручей пересекал тропу, группа остановилась, пока люди и львы не утолили жажду. Они жестом показали своим пленником, что им тоже разрешается попить.

Когда Берта Кирчер и Смит Олдуик, лежа ничком на берегу ручья, пили чистую прохладную воду, их неожиданно испугал громкий рев льва, шедшего впереди на небольшом расстоянии от основной группы. Ему ответил из чащи мощный клич льва-самца. Мгновенно львы, находившиеся рядом с людьми, подняли в ответ страшный шум, нетерпеливо забегали взад и вперед, устремляя взоры в том направлении, откуда доносился рев их собрата. Они посматривали на своих хозяев, прячась, как псы, за их спинами. Мужчины крепче схватились за свои копья и вынули сабли из ножен. Это оружие вызвало удивление у Смита Олдуика, как и у Тарзана, когда тот увидел саблю. Очевидно, впереди были дикие львы. К своим хищникам страшные люди, казалось, не питали страха, по-видимому, привыкнув к их присутствию. Но голос дикого хищника, прозвучавший в лесной чаще, вызвал в их рядах переполох. Сопровождавшим пленных людям и их львам стало не по себе, когда раздался голос дикого зверя из чащи. Он звучал совсем по-другому, этот звук подействовал на них, хотя мужчины казались менее испуганными, чем львы.

Ни те, ни другие, однако, не выражали никаких намерений к побегу, наоборот, вся группа двинулась вдоль тропы туда, откуда доносился устрашающий рев. Вдруг в центре дорожки возник черный лев гигантской величины. Для Смита Олдуика и девушки он показался тем же львом, с которым они столкнулись у самолета, и от которого их спас Тарзан. Но это не был Нума из ямы, хотя дикий лев внешне сильно его напомнил.