Тарзан. Том 5

Черный зверь стоял прямо на середине тропы, размахивая хвостом и угрожающе рыча на приближающуюся группу. Мужчины подстрекали своих зверей к бою, пытаясь натравить их на незнакомца. Те же рычали и скулили, но не спешили нападать. Очевидно, приходя в ярость и будучи в полном сознании своего могущества, незнакомый лев угрожающе задрал хвост, напряг мышцы и рванулся вперед. Двое сделали нерешительную попытку загородить ему дорогу, но они с таким же успехом могли лечь на пути мчащегося железнодорожного состава. Зверь разбросал их в стороны и прыгнул на одного из мужчин.

Дюжина копий была запущена в льва и дюжина сабель сверкнула в воздухе — это было блестящее оружие, острое, как бритва, но его появление из ножен оказалось тщетным. Скорость атаки зверя была ужасающей, и сабли противника оказались беспомощны.

Два копья вошли в тело хищника, но лишь еще больше разъярили его. С дьявольским ревом лев прыгнул на выбранную им несчастную жертву. Зверь схватил человека за плечо и, резко повернувшись, нырнул в густую растительность, сразу скрывшую его. Он исчез, унося с собой добычу.

Все произошло так быстро, что строй маленькой группы едва изменился. Возможности для побега не было, даже если попытка спастись бегством была бы обдумана заранее, а теперь, когда лев ушел со своей добычей, мужчины и не подумали его преследовать. Они лишь остановились, чтобы подозвать двух или трех львов, разбежавшихся в разные стороны во время нападения лесного хищника на маленький отряд. Вскоре движение по тропе возобновилось.

— Возможно, это обычное происшествие, и случается такое каждый день, судя по тому, как на это прореагировали наши сопровождающие,— заметил Смит Олдуик испуганной девушке.'

— Да,— подтвердила она.— Они, кажется, не удивлены, не расстроены и, очевидно, были вполне уверены в том, что лев получит то, за чем пришел, и не стоит ему дальше досаждать!

— Я думал,— заметил англичанин,— что львы, которые водятся на территории, где проживают туземцы Вамабо, самые свирепые, какие только существуют на свете, но они просто домашние кошки по сравнению с этими их черными собратьями. Вы когда-нибудь видели что-либо более ужасное, чем это нападение средь бела дня?

Некоторое время, идя бок о бок, они молчали, занятые своими мыслями и изредка возвращаясь в разговоре к этому ужасному происшествию, пока тропа, выходящая из леса, не открыла перед ними город, обнесенный стеной, и широкое поле обработанной земли. Девушка и Смит Олдуик не смогли подавить удивленного восклицания.

— Да ведь эта стена — обычная инженерная работа! — офицер воззрился на массивное сооружение.

— А посмотрите на купола и минареты вдали, в городе,— воскликнула девушка.— Там, за стеной, должны жить цивилизованные люди. Возможно, это счастье, что мы попали в их руки!

Смит Олдуик пожал плечами.

— Хочу надеяться,— сказал он,— хотя я совершенно не уверен в людях, разгуливающих вместе со львами и боящихся попугаев; с ними все-таки что-то неладно.

Группа прошла по дороге через поле и приблизилась 1с воротам, увенчанным аркой. Они открылись по вызову одного из мужчин, после того, как гот ударил копьем к деревянную панель.

За воротами открылась узкая немощеная улица, казавшаяся лишь продолжением лесной тропы. Здания на каждой стороне прилепились к городской стене, а фасады подслеповато глазели узкими оконцами на путников. Извилистая грязноватая улочка уходила куда-то вперед. Дома почти все были двухэтажные, верхние этажи выдавались немного вперед, а стены нижнего этажа были отодвинуты вглубь на десять футов, ряд простых колонн и арок поддерживали второй этаж, образуя сводчатую галерею по обеим сторонам узкой улицы.

Путники шли к центру. Дорога, ведущая в город, тоже была не вымощена, но полы сводчатых галерей были выложены из резного камня, плиты различные по форме и величине везде были хорошо подогнаны друг к другу и плотно соединялись без скрепляющего раствора. Эти полы говорили о великой древности построек. В центре каменного пола шел отчетливый желоб, будто камень был истерт бесчисленными ногами, обутыми в сандалии, прошедшими по этим полам за века и вытоптавшими углубление в твердой поверхности.

Немного людей попадалось навстречу в этот ранний час. Редкие прохожие выглядели точно так же, как и те, что захватили в плен Берту Кирчер и Смита Олдуика. Сперва им встречались только мужчины, но чем дальше процессия продвигалась в глубь города, тем больше народу появлялось на улицах.

Несколько обнаженных детишек играли в мягкой пыли, устроившись прямо посреди дороги.

Люди, мимо которых проходили конвоиры и пленные, выражали большое удивление и любопытство при их виде и часто задавали вопросы страже. По внешнему виду все жители города казались близкими родственниками. Показались горожане, которые, казалось, вовсе не замечали проходивших, они скользили отрешенными взглядами по идущим, и в их пустых глазах не мелькало ничего.

— Как бы я хотел понимать ужасный язык, на котором говорят эти люди! — воскликнул Смит Олдуик.