Тарзан. Том 5

Под крыло бомбардировщика «Б-24» подкатил джип. Когда машина остановилась, из нее вышли три офицера — британский полковник королевских военно-воздушных сил, а также полковник и майор американских ВВС.

Капитан Джерри Лукас из Оклахома-сити, пилот «Прекрасной леди», выступил вперед. Американский полковник представил Лукаса лорду Клейтону.

— Все готово, Джерри? — спросил он капитана.

Механики и оружейники, проверив в последний раз оборудование, спустились наружу через бомбовый отсек, а военный экипаж поднялся в самолет.

Полковник Джон Клейтон летел в Голландскую Ост-Индию на занятую японцами Суматру в качестве наблюдателя с целью разведки и аэрофотосъемок. Поднявшись на взлетную полосу авианосца, он вошел в самолет и занял место рядом с пилотом. Когда поднялись в воздух, он довольно долго разговаривал со штурманом и радиоинженером, а, наговорившись с ними, прошел через бомбовый отсек в хвост машины. Бомбовый отсек был пуст, самолет шел без смертоносного груза.

Шримп, Бубнович и еще двое артиллеристов растянулись на полу в хвостовом отделении рядом со спасательными плотами и парашютами. Шримп первым увидел Клейтона, выходящего из маленькой дверцы, ведущей в круглую башню.

— Тс-с! — предупредил он,— Сюда идет герцог.

Клейтон обошел башню, переступив через Шримпа и Бубновича, и остановился возле фотографа, который возился со своей камерой. Никто из солдат не поднялся на ноги. Когда боевой самолет находился в воздухе, военные формальности обычно не соблюдались. Фотограф с нашивками сержанта службы связи поднял голову от аппарата и улыбнулся. Клейтон ответил улыбкой на улыбку и присел рядом.

Оглушительно ревел мотор. Наклонившись к фотографу, Клейтон прокричал ему в ухо несколько вопросов по поводу камеры. Фотограф таким же образом дал на них ответы. «Б-24» отбивает охоту разговаривать в полете, но Клейтону необходимо было получить нужную информацию.

Присев на край спасательного плота между Шримпом и Бубновичем, он вытащил пачку сигарет и угостил всех присутствующих. Отказался один Шримп, бросавший на британца неприязненные взгляды.

Бубнович поднес Клейтону зажигалку. Тот спросил, прикурив, как его зовут и откуда он родом. Когда Бубнович назвал Бруклин, Клейтон кивнул:

— Я слышал немного о Бруклине.

— Наверное, слышали о «бродягах»,— улыбнулся Бубнович.

Клейтон кивнул еще раз.

— Они меня Бродягой прозвали, Бродягой из Бруклина,— явно довольный вниманием британца, Бубнович разговорился. Он даже показал английскому офицеру фотографию жены и детишек.

Шримп продолжал держаться отчужденно и высокомерно.

Когда они увидели в иллюминатор вершины гор северо-западной Суматры, уже рассвело. Погода стояла ясная, это благоприятствовало фотосъемкам.

Горы образовывали хребет длинной в тысячу сто миль вдоль острова. Они протянулись от экватора на юг и к западному побережью Малайского полуострова. Над горами клубились облака, но линия побережья была четко видна. Именно прибрежные укрепления в первую очередь интересовали экипаж «Прекрасной леди».

Японцы были застигнуты врасплох, и американцы фотографировали их военные объекты почти полчаса, прежде чем по самолету был открыт огонь из зенитных орудий. К счастью снаряды рвались в отдалении, не причиняя никому вреда. Лишь когда «Прекрасная леди» полетела вдоль берега, огонь усилился и стал точнее. Несколько осколков снарядов угодило в самолет, но серьезных повреждений нанесено не было.

Близ города Паранга три «Зеро» — японских истребителя — выскочили с той стороны, откуда били в глаза ослепительные лучи солнца. Бубнович застрочил из пулемета по ведущему. Все видели, как истребитель, охваченный пламенем, камнем упал на землю. Два других повернули и некоторое время держались на почтительном расстоянии от «Прекрасной леди». Затем развернулись и вообще скрылись за горами.

Однако зенитный огонь, вновь возобновившись, становился все сильнее. Один снаряд попал в правый мотор, в кабину влетело несколько осколков. Лукаса спас бронированный жилет, но второму пилоту осколок угодил прямо в лицо. Штурман, отстегнув его привязной ремень, вытащил раненого из кабины, чтобы оказать ему первую помощь. Но тот был уже мертв.

Теперь зенитные снаряды рвались так плотно, что казалось, самолет шарахается и брыкается в воздухе, подобно норовистой лошади.

Пытаясь избежать огня, Лукас повернул в глубь острова, подальше от береговых зенитных батарей. Над горами, в плотной облачной пелене, они могли укрыться и найти путь домой.

Самолеты типа «Либерейтор», к которому и принадлежала «Прекрасная леди», могли долгое время находиться в воздухе и с тремя моторами. Двадцатитрехлетний капитан Лукас принял правильное решение. Он приказал выбросить за борт все, за исключением парашютов,— орудия, амуницию, спасательные плоты. Он знал, что действует верно. Это был для них единственный шанс — под облачным прикрытием над горной цепью дотянуть до своей базы. Истребители Лукаса не волновали. «Зеро» обычно держатся подальше от тяжелых бомбардировщиков.