Тарзан. Том 7

— Что они делают? — закричал Стабук.— Остановите их!

Вождь и погонщики быстро подбежали к носильщикам, многие из которых уже взгромоздили груз на плечи и готовились отправиться в обратный путь. Вождь попытался остановить их, но ©дин из носильщиков, огромный, сильный парень, сшиб его с ног ударом мощного кулака. Потом другой, взглянув на восток, закричал пронзительным от ужаса голосом:

— Смотрите, они спускаются!

Те, кто услышал его, повернулись, чтобы посмотреть на всадников в развевающихся на ветру одеждах, несущихся галопом вниз по склону холма.

Этого было достаточно. Носильщики, погонщики и вождь, все как один бросились бежать. Те, у кого был груз, сбросили его на землю, чтобы он не мешал удирать.

Стабук остался один. Какое-то мгновение он колебался: бежать ему или нет, но тут же понял бесполезность такой попытки.

С громкими криками всадники налетели на лагерь и, увидев Стабука, стоящего в одиночестве, остановились перед ним. Грубые лица, злодейский вид... Похожие на дьяволов всадники могли заставить самое храброе сердце почувствовать страх. Их глава обратился к Стабуку на незнакомом наречии, но выражение угрюмой физиономии было таким угрожающим, что русскому не надо было знать язык, чтобы понять опасность, заключенную в тоне и злой гримасе. Но Стабук отбросил страх и встретил головорезов со спокойным хладнокровием, которое навело их на мысль о его могуществе.

Возможно, он был главой большого отряда белых людей.

Бандиты оглянулись вокруг, как будто эта мысль была высказана кем-то из членов шайки. Они хорошо знали характер и оружие белых и боялись их. Несмотря на свои сомнения, бандиты смогли оценить трофеи в лагере, бросив взгляд на груз, оставленный носильщиками, которые во все лопатки улепетывали туда, где стеной поднимались спасительные джунгли. Фигурки бегущих негров еще были хорошо видны.

Отбросив бесполезные попытки быть понятым белым человеком, глава шайки вступил в жаркий спор с несколькими своими людьми, и когда один из них, гарцующий на коне рядом с ним, поднял карабин и прицелился в Стабука, главарь ударил по прикладу его ружья и отругал его в весьма резких выражениях. Затем он отдал несколько приказаний, в результате чего человек пять остались охранять Стабука, а другие спешились и стали навьючивать груз на своих лошадей.

Через полчаса бандиты ускакали туда, откуда примчались, взяв весь груз экспедиции русского и прихватив также безоружного пленника.

Когда они уезжали, чьи-то пристальные серые глаза наблюдали из зеленого укрытия — глаза, следившие за каждым поворотом событий в лагере Стабука с того момента, когда он остановился на отдых.

Хотя расстояние от джунглей до лагеря было значительным, ничто не ускользало от внимательного взгляда наблюдателя, устроившегося привольно в развилке ветвей большого дерева на краю равнины.

Его реакцию на происходящее нельзя было угадать, так как лицо наблюдателя оставалось бесстрастным и спокойным.

Он следил за удалявшимися фигурами бандитов до тех пор, пока те не исчезли из вида, затем легко перескочил с ветки на ветку и помчался по джунглям в обратном направлении — в направлении, взятом убегающими членами экспедиции Стабука.

Голомба, вождь чернокожих, брел, испуганный, по мрачной лесной тропе. За ним следовала значительная часть людей экспедиции Стабука. Негры двигались, озираясь, напуганные мыслью, что их будет преследовать жестокая банда разбойников.

Первый приступ паники прошел, и по мере того, как уходило время, а погони все не было слышно, люди стали понемногу успокаиваться, хотя в сердце Голомбы чувство страха перед бандитами сменилось другим — это был страх верного слуги, который бросил своего господина и ждет неминуемой кары за свой проступок. Сейчас Голомба был занят тем, что придумывал оправдание своему бегству.

— Они подскакали к нам, стреляя из ружей. Их было много, по крайней мере, сто человек...— вслух процедил Голомба.

Никто не возразил вождю.

— Мы сражались храбро, защищая хозяина, но нас было мало, и мы не могли сдержать натиск бандитов,— Голомба замолчал и посмотрел на людей, шагавших рядом с ним. Он увидел, что они покачали головами в знак согласия с его словами.— И потом я вижу — хозяин упал и взят в плен и в рабство. Вот мы и вынуждены были бежать!..

— Да! — сказал один из шедших рядом чернокожих.— Все было так, как говорит Голомба. Я сам...

Но дальше он не успел ничего сказать. Загорелый белый человек, почти обнаженный, в одной лишь набедренной повязке из леопардовой шкуры спрыгнул с дерева на тропинку в нескольких шагах от группы чернокожих. Они как по команде остановились. Удивление и страх отразились на их лицах.

— Кто из вас вождь? — спросил незнакомец на диалекте банту, и все посмотрели на Голомбу.

— Я,— ответил перепуганный вождь.

— Почему вы бросили своего хозяина?

Голомба уже готов был ответить, когда вдруг ему в голову пришла мысль о том, что перед ним стоит один плохо вооруженный человек,— бедное создание с белой кожей,— кроме того, кругом джунгли...