Татьяна Ларина как объект психиатрии

Я, к тому времени панически бежавшая от всех, в ком наблюдалась та самая чертовщинка, возражала ему, что женщина с чертовщинкой - это либо алкоголичка, либо шизофреничка, третьего не дано, и что безрассудные поступки хороши только издали, а добровольная жизнь с безрассудным человеком - это всего лишь один из способов самоубийства, и что лучше бы покопаться в себе и выяснить наконец, пока не поздно, почему психически здоровые люди наводят на него такую скуку и сон. И даже пыталась привести в пример собственный печальный опыт.

Но, разумеется, мой друг меня не услышал. И разумеется, женщина с чертовщинкой очень быстро нашлась. То, что она оказалась алкоголичкой с давно съехавшей крышей, мой друг понял очень быстро. И очень быстро всерьез испугался за свою жизнь...

*

Безделье и духовная лень - вот что превращает в смерть наше существованье с ошибочным поиском избавленья от этого на стороне. Вот почему появление человека, способного произвести сильное внешнее колебание, для Онегина не могло пройти незамеченным.

Однако подобные колебания производят исключительно разрушительные, губительные воздействия. И никакого отношения к настоящей любви такие колебания не имеют - любовь всегда умиротворяет, а не разрушает. Однако именно поэтому именно такого человека он непременно и должен был почувствовать.

Но пока - только почувствовать. Психическая болезнь Татьяны еще не вошла в свою силу, развитие ее недуга еще не получило той формы, которая окажется способной воздействовать на порок Онегина. Да и самого порока пока еще нет - духовная лень Онегина находится пока в последней стадии недостатка. Правда, осталось недолго - всего пару-тройку лет.

Кроме того, любая губительная страсть - это выбор самоубийцы, человека, мечтающего, но при этом и боящегося умереть. И тогда он выбирает способ медленного самоубийства, будь то обжорство, алкоголизм, страсть или любой другой объект для разрушительной зависимости.

Онегин выбрал то оружие для самоубийства, к которому у него всегда была склонность, которое он хорошо знал - "науку страсти нежной".

Однако для самоубийства - при всей его подспудной желанности - нужен внешний толчок. Нужно спровоцированное обстоятельствами длительное, незаживающее чувство вины, которое будет заставлять искать наказания и казни. Таким внешним толчком станет для Онегина убийство Ленского - убийство друга, о чем он так и не сможет забыть, чего так и не сможет себе простить.

Но пока еще ничего не случилось - нет ни чувства вины, ни порока. Еще нет ничего, что однажды окончательно подготовит его психику к потрясению и подсознательному желанию умереть - именно это он и назовет любовью. Я же назову это страстью - эмоциональной болезнью, которая, как и всякая болезнь, разрушает и убивает, поскольку вызывает в прямом смысле слова наркотическую зависимость от объекта своих чувств.

Проще говоря, время для Онегина еще не пришло, а потому ничто не мешает ему спокойно уехать от Лариных и через несколько дней забыть о Татьяне.

6. "СКАЖИ: КОТОРАЯ ТАТЬЯНА?"

Но вернемся чуть выше - к брусничной воде. Вспомним: возвращаясь от Лариных, Онегин задает Ленскому странный вопрос: "Скажи: которая Татьяна?" И получает ответ:

- Да та, которая, грустна

И молчалива, как Светлана,

Вошла и села у окна.

Почему же вопрос Онегина показался мне странным? Давайте посмотрим.

Онегин, столь часто общаясь с Ленским и будучи в курсе его сердечной привязанности к Ольге, разумеется, не может не знать (из тех же разговоров с Ленским), что в этой семье двое детей - две сестры, в одну из которых и влюблен его друг.

Молодых людей первыми встречают две дамы (Татьяна явилась позже) - старушка Ларина и Ольга. У меня нет сомнений, что Ольга была тут же представлена Онегину. У меня также нет сомнений, что если бы даже Ольгу по непонятной причине Онегину не представили, или если бы он уже через секунду забыл, как ее зовут, то даже и в этом случае Онегину было бы крайне трудно не сообразить, что Ольгой является именно эта девушка, при виде и в адрес которой Ленский наверняка тут же проявил всю свою пылкость взглядов и жестов.

Через некоторое время в комнату входит Татьяна и молча садится у окна. 

Отреагировал ли Ленский на ее появление каким-нибудь особенно бурным образом? Вряд ли. Ну вошла и вошла. Ну Татьяна и Татьяна. Ведь она его нисколько не интересует, разве что родственно. Ему-то что до нее, когда перед ним сидит его драгоценная Ольга, с которой он наверняка глаз не сводит, как и положено влюбленному поэту.

И если Онегин до сего момента так и не сумел бы уразуметь, кому это Ленский делает свои пылкие авансы, то уж сейчас, после более чем скромной реакции Ленского на появление Татьяны, он бы наверняка догадался, что такая скромная реакция могла быть у Ленского только на не интересную ему старшую сестру, и стало быть, именно она-то и есть Татьяна.