Татьянин день. Неразделенное счастье

— Да, теть Галь, — весело подхватила Саша, — пойдем с нами, мороженого съедим — сколько влезет. Да, пап?

— Спасибо за цветы, очень красивые, — пряча заплаканное лицо, прошептала Галя. — Только я не могу сейчас уйти… у меня сестра болеет…

— Это какая сестра у тебя болеет? — вышла в прихожую Таня, — Я ее знаю? Здравствуйте.

— Танюш, — голос Гали все еще срывался, — познакомься, это Максим, отец Саши.

— Ну а я, судя по всему, та самая больная сестра, которую нельзя оставить одну, — кивнула мужчине Таня, — Повезло вам, что я — самая тяжелая больная в мире, а то как пошла бы с вами, как съела бы все мороженое — вам бы ничего не осталось. Галь, иди, даже и не думай, — решительно потребовала она.

— Правда, теть Галь, — умоляюще протянула Саша.

— Ну… — не выдержала искушения Галина, — если так, тогда…

— Прямо так, в тапочках пойдешь? — кивнула на ее ноги Таня.

— Ой, правда, — опомнилась сестра, смущаясь еще больше. — Переодеться надо. Подождите меня, я быстренько. Проходите пока в комнату!

— Ничего, мы здесь, а то натопчем… — отозвался Максим.

Вскоре вся троица уже выходила из квартиры. Первой выбежала сияющая Саша — и тут же с разбегу врезалась в Вадима Горина, который как раз вышел из лифта.

— Эй, спокойнее, — притормозил ее Вадим, — Ты куда спешишь, на пожар?

— Нет, — возбужденно доложила девочка, — в кафе, а то мороженое растает!

— Вадик, как хорошо, что ты зашел, — обрадовалась Галя и кивнула Максиму и Саше: — Я сейчас, вы лифт пока вызывайте… Вадик, — понизив голос, быстро заговорила она, — у нас Таня. Я не могу тебе сказать, что случилось. Таня сама расскажет, если захочет. Но ты очень кстати. Поговори с ней, успокой, ладно? А я быстро, — и, не позволив слегка ошалевшему Горину произнести ни слова, вместе с Сашей и Максимом вошла в кабину лифта.

Вадим почти машинально, в полнейшей растерянности протянул было ей букет, но Галя даже не заметила его жеста. Зато Таня постаралась исправить неловкую ситуацию. По-деловому забрав у Вадима из рук цветы, она, едва вернувшись в квартиру, поставила их в красивую вазу и удовлетворенно кивнула:

— Ну вот, будут твои цветочки в лучшем виде. Сохраним красоту до прихода Галины.

— Похоже, ей это не очень-то и нужно, — проворчал Горин, проходя следом за Таней в комнату и тяжело опускаясь на диван.

— Ну что ты! Галя тебе всегда рада. Она скоро вернется, — заверила его Таня, — Слушай, а давай чайку попьем, а? Назло им: они там мороженым давятся, а мы — горячим чайком балуемся, — она все еще пыталась делать вид, будто с ней не произошло ничего ужасного. Нельзя распускаться, нельзя… Только дай себе волю — и раскиснешь.

— Тань, я ведь по делу к ней пришел, — как-то странно, сдавленно произнес Вадим, — Погоди. Сядь, — остановил он Таню, собравшуюся пойти на кухню и приготовить чай. — Вот, смотри… — С этими словами он достал из кармана маленькую коробочку и протянул Разбежкиной. Таня заглянула внутрь и невольно залюбовалась изящным золотым колечком, обнаружившимся внутри.

— Сам выбирал?

Вадим молча кивнул, следя за ее реакцией.

— Потрясающе, — улыбнулась Таня, — Просто не верится, что ты наконец решился.

— Вот именно: наконец! — с досадой воскликнул Вадим. — И чего тянул кота за хвост? Столько лет потерял, дурью маялся… Знаешь, до меня только недавно дошло, насколько Галка — мой человек.

— А с Жанной проблем не будет? — вскинула брови Разбежкина.

— А что Жанна? Развод оформляем, она так радуется: думает, что без пяти минут миллионерша, на свою долю в моей фирме рассчитывает, а там — хоть шаром покати, — хмыкнул Вадим, похоже, весьма довольный тем, как ловко обвел свою скаредную супругу вокруг пальца. — Да, очень вовремя мы все активы к тебе сбросили, так что теперь вы с Игорем для меня — ангелы-хранители. Тань, что-то не так? — Он не мог не заметить, как при последних его словах вытянулось и помрачнело Танино лицо.

— Ты же еще не знаешь… В общем, мой муж мне изменил, — стараясь, чтобы голос не дрогнул, сообщила Разбежкина.

— Да ну, ерунда какая-то, — пробормотал Вадим, не веря своим ушам — Ты уверена?

— Я это видела своими глазами, как сейчас тебя вижу, — устало и безразлично подтвердила Таня.

— Даже не знаю, что сказать… И что теперь? — обалдело уставившись на нее, спросил Горин.

— А есть варианты? — удивилась Таня, — Ни видеть, ни слышать его больше не хочу. Но ты не беспокойся, на делах это никак не отразится. По отношению ко мне он мерзавец — это безусловно. Но не идиот же, чтобы самому себе вредить.

— Может быть, может быть. Хотя, как говорится: «Единожды солгав — кто тебе поверит». Изменил жене — может и на работе кинуть, — задумчиво проговорил Вадим, — Ну ничего, этот вопрос мы провентилируем, — он поднялся, сворачивая беседу и озабоченно глядя на часы. — Слушай, я пойду. Надо же как получилось: приперся предложить руку и сердце… И веник этот… — раздраженно поморщился он, бросив взгляд на свой букет, — Тань, ты в порядке? — смутившись от того, что из-за собственных проблем словно забыл об ее катастрофе, спросил Вадим.