Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

Далее Тэйлор объяснил, что у нас есть два типа потовых желез: апокриновые и эккриновые. Апокриновые железы, бóльшая часть которых находится под мышками и в паху, начинают работать в моменты стресса — скажем, когда в аптеке отсчитываешь деньги без сдачи за лубрикант, а на тебя пялится вся очередь. Эти железы производят вязкий, маслянистый и мутноватый пот. Этот пот служит пищей для бактерией, оставляющих неприятный запах (идеально дополняющий стрессовые ситуации!). В свою очередь, расположенные по всему телу эккриновые железы — их миллионы миллионов — выделяют всего-навсего воду с натрием.

В идеальном мире пот не оставлял бы следов: его выделялось бы ровно столько, сколько может сразу испариться с кожи (именно этот процесс нас охлаждает). Однако у многих организм работает не так. Влага, которую мы видим на поверхности кожи, — это излишек. Все равно что антифриз для автомобиля, выплеснутый из бутылки на землю. По словам Тэйлора, толку от этой влаги никакого, разве что ставить нас в неудобное положение. Но можно посмотреть на это и под другим углом: наши тела не останавливаются на достигнутом. Мы абсолютные чемпионы по самоохлаждению.

Кроме того, лучше больше, чем меньше, не так ли?

«Что с нами произошло бы, если бы мы вообще не потели?»

«Если бы вы не могли избавляться от тепла, — ответил Тэйлор, — то умерли от гипертермии через двадцать минут».

Гипертермия, как следует из названия, является противоположностью гипотермии. Она наступает, когда температура тела становится слишком высокой. Это приводит к разрушению тканей и отказу органов. «Когда доходит до этого, то все, — сказал Тэйлор. — Нам крышка».

Такой ответ мне понравился. Пот имеет значение; он словно бьющееся сердце нашей кожи. Без него немыслима жизнь.

***

Тэйлор объяснил, что потеть не только абсолютно нормально, но и необходимо. Так отчего же эта жидкость вызывает такие токсичные ассоциации? Я решила заглянуть в прошлое. Наверняка что-то случилось в истории пота, после чего он превратился из невзрачного парня в злодея. Я чувствовала себя психотерапевтом, который пытается понять, почему его пациенту нравится расчленять крыс. Что-то случилось в годы формирования его личности, но что?

Некоторое время спустя, листая старые медицинские журналы и исследования, я узнала о немецком историке медицины и враче Михаэле Штольберге, который больше года изучал отношение наших предков к поту.

«Я был удивлен, — сказал он мне позже. — Когда я заинтересовался этим, не было практически ни одного исследования по истории пота. Ни одного!»

Еще Штольберга интересовала уроскопия — определение болезни по цвету, запаху и вкусу мочи (он даже написал об этом книгу). «В XVII веке делали такие красивые и детальные изображения мочи, — поведал он. — Посмотрите обязательно. Там так цвета преломляются. Просто чудо!» Официально заявляю: Штольберг превзошел меня в любви ко всякой дряни.

Чтобы составить внятную картину восприятия пота в прошлом, Штольберг переводил старые учебники, медицинские записи на латыни и письма людей, размышлявших о своей потной участи.

Сфокусировавшись на периоде между 1500 и 1800 годами, он обнаружил, что тогда пот представлял для людей опасную уловку-22. «С одной стороны, — сказал Штольберг, — потеть считалось правильным. Особенно для очистки организма — своего рода дезинфекция. С другой — пот считался чем-то отталкивающим. Люди боялись, что от этой субстанции, даже в виде испарений, окружающим станет плохо».

«Вот так дилемма», — сказала я.

«Не то слово», — согласился Штольберг.

Иными словами, для поддержания здоровья следовало потеть, но контактировать с чужим потом было так же опасно, как с голодной взбесившейся львицей (окей, не настолько опасно, но все же).

Штольберг рассказал, что в те времена и врачи, и простые люди думали, что закупорка потовых желез — одна из главных причин болезней и смертей. Он проиллюстрировал это историей из своей книги 2012 года «Пот: научные сведения и популярные взгляды, 1500–1800». Один мужчина в XVIII веке очень мучился от потливых ног, поэтому стал смазывать их жиром перед выходом на улицу. Пота стало меньше, но практически сразу он стал терять зрение. «Это трактовали так, — сказал Штольберг, — вредоносная жидкость, которая раньше выходила из пор на ногах, теперь стала подниматься к глазам!»

За двести лет до этого случая человек по имени Ахатиус Троцберг обратился к врачу с жалобами на боль в животе и конечностях. Он списывал происходящее на то, что постоянный поток пота с его ног и ступней недавно сократился до нескольких капель. Для бедного Ахатиуса это означало, что вредные вещества не выводятся из организма, из-за чего тело взбунтовалось.

Если бы только Ахатиус был прав и пот действительно выводил все токсины из организма! Тогда со своим потоотделением я дожила бы до 145 лет.