Темные искусства

Харви был легким, словно перышко, ноги составляли лишь кости и жилы. Он даже не сопротивлялся, пока я нес его в ближайшую гостиную. Я осторожно опустил его на софу, видя злость и унижение, написанные на его лице.

Я выбрал свой самый примирительный тон:

— Все в порядке. Мне нужна ваша помощь.

Он накрыл глаза рукой, внезапно расплакавшись, как дитя.

— Не мужчина я вовсе! — сплюнул он. — Даже дом свой защитить не могу…

Мать подошла к нему и села рядом, бросив на меня уничтожающий взгляд.

— Я прошу прощения за такое вторжение. Вы — единственные родственники Элис, с которыми у меня есть возможность поговорить.

И это было правдой. Миссис Кобболд ни за что не примет меня после случившегося с ее внуком. А Уолтер — ну…

— Я-то надеялась, что цыганка уже мертва, — сказала миссис Шоу.

— Через пару часов так и будет, но, — времени на объяснения уже не было, — Харви, мне нужно знать, от чего умер ваш отец.

Юноша все рыдал и рыдал, и я ощутил отчаяние. Мне хотелось встряхнуть его, чтобы он обрел дар речи, но я сдерживался как мог.

Я воззвал к Элизе.

— Он отравился на приисках, не так ли?

Она кивнула, все еще сверля меня взглядом.

— Он ослаб? — спросил я. — Чувствовал покалывание в конечностях? Ему все труднее становилось дышать? Его постоянно трясло? — Бедная женщина опустила взгляд и прикрыла рот рукой. — Простите. Я не хотел…

— Да, все так и было, — выпалила она, не убирая руки. — Все из-за работы в рудниках.

Харви отнял руки от лица, все еще сильно всхлипывая; лицо его сильно покраснело.

Я положил ладонь ему на плечо.

— А теперь расскажите мне, как умерла ваша бабушка?

— Бабушка Элис? — спросил он с озадаченным видом, и я кивнул. — Она… она просто упала замертво.

— Кто-нибудь был рядом с ней в тот момент?

— Нет… нет. Она… она просто вышла прогуляться.

— Доктора сказали, что это была естественная смерть, — вмешалась Элиза. — А что такое? Вы думаете…

— Она хотела собрать родных, чтобы провести спиритический сеанс?

Они взглянули на меня в полном изумлении. Никто не произнес ни слова.

— Мне известно, что накануне своей смерти Элис хотела устроить семейное сборище, — добавил я. — Но эта встреча так и не состоялась. Она планировала провести сеанс?

Элиза Шоу и глазом не моргнула. Заикаясь, она произнесла:

— Как вы об этом узнали?

Я и не знал. Это была догадка, но я не стал ей об этом сообщать.

— Так значит, это правда, — настаивал я.

— Да, — едва смогла пробормотать Элиза. — Хотела поговорить со своими мертвыми детьми. Она хотела, чтобы все, кто был замешан в их смерти, были в этот момент рядом. Она сказала, что они должны извиниться.

Я больше не мог сидеть на месте и встал, грудь моя взволнованно вздымалась.

— Значит, именно так все и было… — прошептал я. — Господь всемогущий…

Элиза едва сохраняла терпение.

— Но, как вы и сказали, сеанс так и не состоялся. Моя свекровь умерла накануне того дня.

Я кивнул — в голове моей наконец-то сложилась цельная картина.

— Мне нужно, чтобы вы подписали официальные показания обо всем этом, — сказал я. — В особенности об извинениях. Возможно, вы двое — последние из оставшихся в живых, кто сможет это подтвердить.

— Что вы имеете в виду? Почему это так…

Конец предложения я так и не дослушал. Я уже выбежал за дверь, которую служанка забыла закрыть.

Филиппа отдернулась, когда я прикоснулся к ней, и отошла подальше, когда я попытался на нее залезть.

— Ох, отец все-таки прав, — прикрикнул я, — ты такая же упрямая, как я!

Я с усилием натянул поводья и взлетел на нее одним ловким прыжком. Филиппа ржала и брыкалась, отказываясь мне повиноваться.

— Шевелись же, глупая тварь! Ты, черт возьми, не королева Альп!

И она пошла — сперва очень медленно, словно делая мне величайшее в мире одолжение, и только после того, как я ее как следует пришпорил, ускорилась до резвого галопа.

Когда я ворвался на Королевскую Милю, на часах уже пробило шесть утра, и улица была запружена рабочими и повозками. Я подумал, что кто-то из них может быть гробовщиком, везущим в Кэлтон-хилл гроб для Катерины.

Привязывая Филиппу, я думал о бедной цыганке. Сейчас она, должно быть, одевалась, вероятно, с помощью Мэри, пока греческий священник читал неразборчивые молитвы за дверью ее камеры. И Макгрей наверняка тоже уже там, удрученно пинает пыль.

Я побежал в кабинет, задыхаясь и производя невероятный шум. Когда я промчался мимо входа в морг, оттуда с ошалелым видом выглянул доктор Рид.

— Инспектор? Что вы здесь делаете? Я думал…

— О, так ты здесь! — ликующе вскричал я и, схватив юношу, звучно чмокнул его в лоб.

— Что? Вы пьяны или?…

— Иди за мной, — велел я, не оставив ему особого выбора. Я втолкнул его в подвальное помещение, и бедный доктор едва не растянулся, запнувшись о гадкого перуанского идола, который был выше его самого.

— Инспектор, я провожу кое-какие срочные пробы для…

— Заткнись и слушай! У нас есть шанс спасти Катерину!

Рид гоготнул.

— Серьезно, сколько вы выпили? Ее казнят меньше чем через два часа.

— Я, черт тебя дери, и так знаю, что времени мало!