Темные искусства

Я продолжил работу, вбивая идола в края отверстия, пока оно не стало достаточно большим для того, чтобы я смог в него пролезть. К тому времени в подвале уже стояла такая пылища, что глаза у меня слезились.

Я взял настольную лампу, пытаясь что-нибудь разглядеть в пыли, но ее жалкий свет был так слаб, что я не различал ничего дальше пары ярдов перед собой. Я сбегал наверх, схватил первый же попавшийся мне ручной фонарь и зажег его по дороге обратно вниз.

Его луч добивал куда дальше, но видел я только противоположную стену из рассыпающегося кирпича. Пространство там было неимоверное. Там можно было бродить неделю, но так ничего не найти.

Ко мне подступила еще одна волна отчаяния. Я попробовал глубоко подышать, но парящая в воздухе пыль только вызвала у меня кашель.

Стоит ли идти туда вслепую? Понадеяться на удачу, или на чудо, или…

Стетоскоп, все еще висевший у меня на шее, наконец соскользнул и упал, и у меня перед глазами встала картинка, ясная, как будто я видел ее еще вчера, со старинной картой на столе у Макгрея.

У него была карта старого тупика!

Лишь бы…

Я осмотрелся: меня окружали бесчисленные стопки документов и записей, которые мы собрали, изучили и даже подшили к делу или выбросили… В последний раз я видел эту карту пять недель назад!

Я прислонился спиной к осыпающейся стене.

— Думай, как Девятипалый, — пробурчал я себе под нос, повторяя его жесты. — Я беру что-то… Кладу это сюда… Ем жирный сандвич с потрохами… Беру еще что-то… В жизни не вытираю рук…

Я подошел к его захламленному столу и стал скидывать с него предметы. Словно раскапывая осадочные породы, я, пожалуй, мог перечислить в обратном порядке даты, расчищая слои бумаг, папок и грязных салфеток.

Я отбросил в сторону последний пожелтевший лист и обнаружил сам стол, усеянный пятнами и крошками, о происхождении и возрасте которых я не осмеливался даже строить догадки.

— Черт! — Еще один глубокий вдох. — Думай как Девяти… — Но тут я представил его, задравшего ноги в грязных ботинках на стол, ни мало не заботясь о том, что на нем лежало. Позади стола высились горы хлама и книг. Я в отчаянии в них покопался, уже не переживая, что могу что-то сломать или порвать.

Там она и нашлась! Карта семидесятилетней давности, вся смятая и засаленная.

Она выглядела в точности как современная карта Старого города: основные улицы вторили направлениям нынешних дорог, но лабиринты отходивших от них переулков были мне совершенно не знакомы.

И на ней были номера! Номера земельных участков. Рыночный крест, расположенный через дорогу от нашего здания, стоял там со времен Средневековья, так что я выбрал его своим ориентиром. Отыскав его, я взял фонарь и отправился в путь. Я накинул ремни фонаря себе на плечи и пролез сквозь дыру в стене. Рукава мои зацепились за торчавшие из брусьев щепки, и на секунду я решил, что застряну здесь, как беспомощный мотылек в паутине. Я зарычал и дернулся с силой, разорвав сюртук и рухнув вперед на четвереньки. Фонарь больно врезался мне в живот.

Руки мои воткнулись во что-то влажное, и меня затошнило при мысли обо всей гниющей материи, которая, вероятно, лежала здесь годами.

Я неуклюже встал на ноги и выпрямился, чтобы посветить вокруг. У меня перехватило дыхание, когда я осознал, что же передо мной лежало.

Настоящий тракт.

То была подземная улица шириной с половину самой Королевской Мили, с крутым уклоном в сторону севера. Я увидел двери и окна, заколоченные много лет назад, каменные стены в пятнах селитры, ручейки воды, сочившиеся сверху, и некогда мощеную дорогу, ныне полностью засыпанную щебенкой, камнями и почти истлевшими балками.

Я повел лучом фонаря из стороны в сторону, а затем посветил на потолочные своды, напоминавшие пещеру. После чего повернулся к дыре, которую только что проделал, и увидел сравнительно свежую стену. Согласно карте, наш подвал когда-то был узким проходом между двумя зданиями, открывавшим путь в один из множества переулков, опутывавших тупик. Это место само по себе было маленьким городом!

— Тридцать один бэ, — пробормотал я, глядя на адрес, отмеченный на квитанции. Здание с таким номером нашлось на северо-западе — примерно в той стороне, где должны были располагаться Сады Принсес-стрит и Банк Шотландии. Крошечный участок стоял почти в самом конце одного из крупных переулков.

Я немедленно зашагал в том направлении, но переулка так и не нашел. Я вернулся обратно и осветил арочный проем над проулком, надеясь разглядеть цифру. Но там, разумеется, ничего не было. Любая краска, знак или табличка давным-давно выцвели. Некоторые из здешних помещений стояли заброшенными больше века, и, как и большая часть зданий на Королевской Миле, сами они были значительно старше. Пережив гнетущую минуту, я убедил себя, что нахожусь в правильном месте, просто переулок, который был мне нужен, заложили кирпичом. Возможно, еще в те годы, когда это место закрыли.

Я постарался успокоиться, что оказалось практически невыполнимой задачей с учетом того, что дышал я с трудом.