Темные искусства

Через мгновение, когда второй клубок змей отломился и упал на землю, один из стражников подскочил с ведром воды и выплеснул ее на свечу.

Омерзительные отходы горения остывали, и от них с шипением поднимались белесые испарения, лениво уползавшие в небо. Люди вокруг инстинктивно отступили подальше.

Все вокруг побледнели и стояли, разинув рты, и жутковатое затишье тянулось, пока начальник тюрьмы не вперил дрожащий палец в Катерину:

— Она ведьма!

Я хлопнул себя по лицу.

— Вы что, совсем тупой? Это были пары! Пары, которые испускают эти свечи, убили тех людей!

Палач был первым, кто решил подойти поближе. Он опустился на колени, чтобы рассмотреть теперь уже рассыпавшихся змей. Они были хрупкими, как табачный пепел; неудивительно, что мы не нашли их на столе у Гренвилей — они осыпались из-за растаявшего воска.

— Будь я на вашем месте, я не стал бы их трогать, — сказал я. — Они столь же ядовиты, как и испарения. Смертоносны в закрытом помещении.

— Как в комнате, где был сеанс, — произнес палач. — И они похожи на…

— На пальцы с той фотографии, которая утекла в прессу, — сказал Макгрей. Даже тогда, с Катериной на руках, которая была на волоске от смерти, в его голосе прозвучала легкая нотка разочарования.

— А эти документы, — сказал я, взмахнув мешком, — доказывают, что мадам Катерина не имела отношения к этим свечам.

— Дайте-ка взглянуть на эту чепуху! — потребовал Пратт, но я убрал руку с мешком.

— Сделаем это под крышей. Дождь вконец испортит то немногое, что осталось от этих бумаг. Пока что предлагаю освободить бедную женщину.

И тогда я взглянул на нее. На ее лицо уже возвращались краски, и зеленые глаза ее, затуманенные от слез, смотрели на меня с невыразимой благодарностью.

Макгрей подошел ко мне, стиснул мое плечо и приблизился, чтобы шепнуть мне что-то на ухо. Я ждал неловкого проявления чувств, но вместо этого услышал:

— Ты в курсе, что на тебе ночнушка?

51

Я вздохнул, поудобнее устраиваясь в кресле, пока дождь бился в окно кабинета Тревеляна.

Я уже довольно долго его ждал, но спешить мне было некуда: в этот день мне оставалось лишь навестить портного — сюртук, который Лейтон торопливо на меня накинул, оказался мериносовой шерсти, лучшим из тех, что у меня были, и Катерина любезно предложила оплатить его замену.

Когда Тревелян вошел в кабинет, мне пришлось подняться.

— Вольно, инспектор, — сказал он, садясь в свое кресло. Он заметил тонкую папку, которую я положил ему на стол. — Это ваш отчет?

— Именно, сэр.

— Хорошо. Я сумел добиться срочного слушания в Апелляционном суде. Увы, до него всего двадцать минут, так что вам придется изложить мне все вкратце.

— О, конечно, но я должен буду вернуться к самому началу событий.

— Рассказывайте, — велел он и переплел пальцы, весь во внимании.

— Началось все в шестидесятые. Полковник Гренвиль, тогда еще капитан, был командирован в Южную Африку. Он неплохо там справлялся, но без великих свершений, которые ему приписывали. Незадолго до его возвращения в Британию началась золотая лихорадка бакаланга[24].

— Бака?…

— Сейчас это протекторат Бечуаналенд[25]. — Я все утро репетировал эту фразу.

Тревелян вскинул брови. С тем же успехом я мог бы назвать и Бробдингнег[26].

— Продолжайте.

— Цены на земли под разработку взлетели просто до небес и продолжали расти с каждым днем. Капитан, который был все еще молод, тогда не обладал капиталом, которого хватило бы на участок, поэтому он обратился к своей дальней кузине Элис.

— Ныне известной как бабушка Элис?

— Да, сэр. Один из ее предков недолгое время жил в Африке, и полковник хотел воспользоваться этим фактом, чтобы подделать заявку на весьма недурной участок. Полагаю, что Элис поначалу отказалась от его предложения, но аферу, должно быть, поддержал ее второй муж, мистер Гектор Шоу. Он согласился вложить в это предприятие солидную сумму денег. Возможно, на него подействовали новости о тех, кто молниеносно разбогател на приисках в Калифорнии и Британской Колумбии. Мистер Шоу не только предоставил средства, но и отправил туда собственного сына Ричарда, а также своего приемного сына Уильяма Уилберга и мужа приемной дочери, некоего Джона Фокса.

— Отца Уолтера Фокса? — уточнил Тревелян. Мне не понравилось, как он вздернул при этом бровь.

— Да, сэр.

— Мы к нему еще вернемся. Продолжайте.

— Нетрудно представить, в какой ужас все это привело Элис. Двоих ее сыновей и зятя послали в самую даль Африканского континента добывать золото. И все это произошло, пока старшая ее дочь, Пруденс, была на сносях. Элис сама помогла ей забеременеть… с помощью — ну, сама она мнила это колдовством. Все необходимое для этого она достала в лавке, затерянной в глубине тупика Мэри Кинг.

Тревелян перелистывал отчет.

— У вас тут сказано, что некоторые участки тупика уже несколько десятилетий как заложены.

— Верно, сэр. Я наконец-то разобрался в этом вопросе. В какой-то момент это место обрело славу черного рынка, настоящего притона. Даже сейчас там работает несколько лавок, но с годами местные опоры износились. Некоторые участки обрушились, некоторые просто заложили.

Тревелян кивнул.