Темные воды

Нынешнее существование вполне Сергея устраивало, но мама с Ольгой то и дело заводили разговоры о женитьбе, и как он ни отшучивался, их настойчивые речи постепенно подтачивали его равнодушие, которому Сергей и сам удивлялся: женщины совсем перестали его волновать. Да и сам он, казалось, потерял то обаяние, что прежде заставляло каждую женщину оборачиваться ему вслед: старый, усталый человек с седой головой и потухшим взглядом. Сергей понимал, что мать мечтает о внуках. Еще больше страдала Ольга: мысль о том, что и брат не оставит потомства и не продолжит их род, приводила ее в отчаяние. Все красотки, с которыми она пыталась знакомить брата, не вызывали у того никакого энтузиазма: «Скучные они», – равнодушно произносил Сережа и утыкался в очередную книгу. Но однажды Ольга застала брата разговаривающим с Лизой и задумалась: «Похоже, с ней Сереже не скучно! Почему бы и нет? Молода, конечно… Но зато своя, родная!» Она поделилась этой мыслью с матерью. Екатерина Леонтьевна тоже обрадовалась – она любила Лизу.

Мать и сестра с удвоенной силой насели на Сергея, и в один из вечеров он попытался взглянуть на Лизу, которая ему чисто по-человечески нравилась, оценивающим мужским взглядом: «Худенькая, конечно. Но и грудь какая-никакая имеется, и ножки стройные… Грациозная, словно балерина… Руки изящные… Личико вполне симпатичное, а глаза так очень даже хороши – зеленовато-карие, выразительные! И влюблена в меня. Может, и правда у нас что-то получится?» Правда, сколько ни убеждал себя Сергей в женской привлекательности Лизы, все равно видел в ней что-то от тех скучных сухоцветов, которые никогда не вянут, но никогда и не расцветают по-настоящему.

Но тут выяснилось, что зеленовато-карие глаза Лизы устремлены на него с выражением крайнего возмущения, и Сергей покраснел, потому что Лиза явно заметила его беззастенчивое разглядывание и все поняла. Лиза сразу ушла к себе, хотя обычно составляла Сергею компанию за ужином и они вели неспешные разговоры. Убежала, кинулась на кровать и заплакала, уткнувшись в подушку. Она была умной девушкой и понимала, что совершенно неинтересна Сергею Валентиновичу, но в глубине ее души все же жила робкая надежда: а вдруг он приглядится получше и… влюбится!? И вот Сергей Валентинович взял да и пригляделся. Лиза снова вспыхнула, вспомнив его взгляд, такой откровенный, такой… раздевающий! Нет, совсем по-другому представляла она себе эту сцену. Выйдя на кухню часа через два, Сергей обнаружил там Лизу, которая уже успокоилась и пила чай, и подсел к ней:

– Простите меня, Лиза! Я вел себя бесцеремонно.

Лиза печально на него посмотрела, потом отвернулась и сказала, глядя в чашку:

– Сергей Валентинович, я же знаю, что ваша мама и сестра мечтают нас сосватать.

– И как вы к этому относитесь? – спросил он, помолчав.

Лиза пожала плечами.

– То есть вы мне откажете?

– Конечно.

– Почему?

– Потому что вы меня не любите.

– Но, может быть, достаточно того, что?..

– Нет. Этого недостаточно. Для настоящей семьи нужны двое.

– Вам, наверное, непросто живется… – задумчиво протянул Сергей, глядя на Лизу, которая, потупив глаза, нервно звякала чайной ложечкой.

– Почему вы так считаете?

– Мне кажется, вы слишком многого хотите от жизни.

– А зачем довольствоваться малым?

– Ну-у… Можно же остаться вообще ни с чем!

– Значит, так суждено. Если Господь определил мне этот путь, я буду нести свой крест. Есть много возможностей для женщины и вне рамок семьи.

– Вы верите в Бога?

– Да. А вы – нет? Разве не Господь сохранил вас живым и невредимым после стольких лет мытарств? Мы с вашей мамой все время молились за вас.

– Да, я выжил. Но все остальные? За них что – никто не молился? Вы знаете, сколько их было? Тысячи! Десятки, сотни тысяч! Чем они провинилась перед Господом? Женщины, дети! Старики! Господь, говорите?! Где он был, когда… А, ладно. Ни к чему это все. Простите.

Впервые после возвращения Сергей заговорил на эту тему, обычно избегал, как ни наседал на него Ольгин Мишук со своими расспросами. И вот не сдержался.

– Это вы меня простите, Сергей Валентинович, – печально сказала Лиза. – Не надо мне было…

– Да, лучше нам не продолжать этот разговор. Вряд ли мы придем к согласию.

Вернувшись к себе, Сергей решительно достал из ящика письменного стола общую тетрадь, открыл ее и с ненавистью уставился на белый в клеточку листок – он уже давно пытался писать, но ничего не получалось. Как ни старался он забыть пережитое, образы минувшего преследовали Сергея постоянно. В своих вроде бы бесцельных хождениях по Москве он, не сознавая того, обдумывал роман, замысел которого возник помимо его воли, сам собой. Сергей уже представлял себе сюжет и главного героя – в нем причудливо переплетались черты самого Сергея, Николая, возлюбленного Ольги – Черного Лиса и еще одного военного друга – Ромчика. Замыслов-то было много, но текст не складывался: стоило Сергею усесться за письменный стол и открыть тетрадь, как все улетучивалось, и он не мог поднести перо к бумаге.