Тень ее высочества

Как и у остальных магов, его лицо скрывал зачарованный капюшон черного плаща. А вот белые руки с длинными пальцами, унизанными кольцами, выдавали в нем потомственного аристократа из Итэры. Лишь у них благородная, почти синюшная бледность считалась признаком древности рода.

– Некоторые дети играючи, легко разгадывают любую головоломку, – хрипло проговорил мужчина в ритуальной маске агграсских некромантов. – Девочка, вероятно, как раз интуит и на ощупь нашла слабые места в твоей ловушке. Это ведь ты ее ставил?

Итэрианец нервно хрустнул тонкими пальцами.

– Да, но я ведь не знал! Я впервые слышу о подобных уникумах!

– Чего ты переживаешь? Эвгуст ненавидит небрежность, но может простить незнание, – успокоил долговязого мужчину демон и покосился на мага в белой маске. – Вот если бы детишки сбежали, шел бы другой разговор, не так ли?

Черномаг оставил вопрос Аташа без ответа, к чему-то напряженно прислушиваясь.

– Внимание! – Он поднял руку. – Они приближаются. Разбирайте щиты.

Камиец первым забрал кольцо с квадратным, играющим на свету семью радужными цветами камнем. С неприкрытым удовольствием нацепил его на указательный палец и вздохнул – полученный во временное пользование артефакт после боя придется вернуть.

Раздав перстни, человек в белой маске чуть помолчал и со злой радостью в голосе приказал:

– А теперь по местам!

Сквернословя на каком-то древнем языке, рыжая некромантка сбросила шубу, под которой оказался черный плащ. Затем мелко дрожа щелкнула пальцами, сделав меховую одежду невидимой, и накинула капюшон, магией скрывший ее лицо.

– Дюжина не даст тебе замерзнуть, – ободрила ее целительница, улыбаясь печально.

Окрестности Восточных врат, Северная империя,

74-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Чем ближе Грань, тем холоднее становилось.

Лес словно выцветал на глазах, теряя яркие краски осени. Вместо опавших листьев ветви деревьев украшал колючий иней. Утренние птичьи трели остались позади. И звуки, издаваемые конным отрядом стихийников, разносились далеко вокруг, нарушая тишину. Даже запах мха и мокрой коры становился слабее, или же люди просто к нему успели привыкнуть.

Еще далекая Стена ощутимо портила настроение магов. На их угрюмых лицах застыла мрачная решимость. Ехали молча, хотя разговаривать пока не возбранялось – следопыт не чувствовал присутствия похитителей адептов, да и вообще каких-либо других разумных существ.

Каурая кобылка пугливо всхрапнула, чуть замедляя ход.

– Тише, тише, моя хорошая, – успокаивающе погладив рыжую гриву лошади, прошептала Сиелла. – Мне тоже здесь не нравится, но возвращаться назад нельзя.

Чем ближе цель, тем неспокойней становилось у нее на душе. Радость от того, что они скоро обнаружат похищенных, тускнела под влиянием смутной тревоги. И найти ее источник магистр самостоятельно не сумела.

О том, что ей не по себе, Сиелла поделилась с Петером.

– Невдалеке Грань. Безотчетный страх, как и постоянный холод, – результат ее влияния, – напомнил воздушник.

Магистр Земли слушавший, но не участвовавший в разговоре, все-таки настоял на усилении бдительности:

– Всем быть начеку. Не нравится мне беспокойное поведение коней.

Если погруженная в переживания магесса заметила странную реакцию только своей кобылы, то Элевтийский наблюдательности не утратил.

Ехавший впереди следопыт поднял вверх руку.

– Что случилось, Юлиан? – спросил Вариор, следующий сразу за ним.

– Отсюда начинается топь – придется спешиться.

Стреножив и прикрыв щитом лошадей, маги двинулись дальше, прихватив длинные ветки в качестве шестов для прощупывания почвы. В любое другое время эти ухищрения не понадобились бы, но чтобы похититель не почуял их приближения, магию не использовали вовсе. Да и сказывалась близость к Грани: применяющий дар стихийник исчерпывал личный резерв незаметно, быстрее обычного. Ни осень, ни соседство со Стеной не подморозили трясину, и под сапогами противно чавкало.

Как бы невзначай оглядываясь на Элевтийского и его заляпанные грязью дорогие штаны, Сиелла тихо злорадствовала, что оказалась умней и прихватила походный комплект одежды для боевика. Что самое главное, удобная обувь с голенищем до колена защищала ее ноги от мерзких обитателей болота – иссиня-черных пиявок, которые в длину достигали локтя и были толще женского запястья. Два-три таких хищных червя за час выпивали всю кровь у лошади. Обнадеживало, что склизкие кровососы не отличались подвижностью и присасывались к жертве, если только она, проходя мимо, невольно касалась их голой кожей.

Болото, напоминающее черно-сизо-синий ковер, могло очаровать и заставить взяться за кисть любого художника. Темно-маслянистую жижу покрывала сочная синика – темно-серый с синеватым отливом тонкий стебель и кисло-сладкие ягоды. Но ценили это растение не за приятный вкус плодов, а за удивительное свойство ускорять возобновление магического резерва.