Тень ее высочества

Однако перевес на стороне Братства был недолгим. К Аташу присоединились и другие союзники Эвгуста. Они, сбросив невидимость, выступили из-за деревьев, росших в конце болота, и вступили в бой с уставшими стихийниками.

Гниляки не трогали продолжающих скрываться под черными плащами ренегатов. Заклинания фиолетовых магов, казалось, их тоже не брали. Полупрозрачные, переливающиеся всеми цветами радуги щиты надежно окружали отступников, уберегая их от самых мощных чар.

Сиелла почти утратила надежду на победу – ее заклинания рикошетили от необычных щитов или вообще поглощались. Лишь для холодного оружия похожая на мыльные пузыри защита не становилась преградой. Но подобраться к капюшоноголовым ближе мешали гниляки. Превратив парочку назойливых скелетов в пепел, магесса интуитивно обернулась назад. И увидела «иглы тьмы», летящие в Мариона.

– В сторону!..

Хранитель ее не понял – и заклинание черными шипами вошло в его спину и проросло сквозь грудь.

– Нет!

Алая кровь верного друга безудержным фонтаном хлынула наружу, орошая болото, густо поросшее синикой.

– Марион! – еще не веря в произошедшее, истошно закричала стихийница. Она окаменела от шока. Забыла, где находится. К горлу подступил ком, мешающий дышать.

Прежде чем Лидо отвесил ей отрезвляющую оплеуху, в память навеки врезались стекленеющие глаза друга и капли его крови на осенних ягодах. Пустота смерти. И алое на синем…

Члены Братства не справлялись с горсткой отступников. Ренегаты без усилий сметали боевиков, явившихся на помощь с форпоста у Врат. Что же будет, когда против Дюжины выступит сам Эвгуст Проклятый?!

На глазах у Элевтийского «лезвие тьмы» четвертовало Марка, хранителя воздушников. Чуть в стороне загорелся, страшно взвыв, Тристан. А швырнувший в него огненным заклинанием демон раскатисто захохотал. Взлетая, Аташ схватил Шелли, бросившуюся на помощь землевику, и столкнул в топь еще двоих магов. Вырвавшаяся девушка вскоре также оказалась в болоте, и ей невероятно повезло, что похититель не успел набрать высоту.

Альберт не испытывал страха. Намного худшее чувство завладело им. Отчаяние. Это был конец. Ему. Дюжине. Всему Братству. Зубы мертвеца, вгрызшегося в плечо, вывели Верховного из ступора. И пока Элевтийский уничтожал наглого кусаку, отступники, пятясь, отошли в лес.

А затем над болотом засиял знак временного перемирия.

Глава 15

Ключевой момент

Окрестности Восточных врат, Северная империя,

74-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Когда приспешники Эвгуста создали знак временного перемирия, Сиелла застонала от облегчения. Ее трясло от усталости и пережитых потрясений. Впрочем, отдыхала она недолго – несколько минут, пока члены Дюжины и горстка боевиков с форпоста переходили болото и располагались в лесу. Вели себя настороженно, готовясь в любой момент продолжить сражение, если перемирие окажется подлой уловкой.

Кто-то чистил одежду, кто-то лег на твердую землю, кто-то помогал раненым товарищам. Сиелла же, имея феноменально быстро пополняемый личный резерв, переходила от одного целителя к другому, щедро делясь силой. Истязание организма сверхчеловеческой нагрузкой позволяло забыться и не видеть мертвого Мариона, изрубленное «лезвием тьмы» тело Марка. Не слышать стоны обгоревшего до неузнаваемости Тристана, рыдания обезумевшей от магии камийца Шелли, которую пришлось связать, чтобы она не сбежала к одурманившему ее демону. Сидевшая рядом с подругой Рона еще держалась, но никто не знал, когда подействует призыв Аташа и на нее.

Еще, выкладываясь до потемнения в глазах, Иллиан меньше думала о Корине и других адептах, находящихся в заложниках черномага.

Несмотря на своевременную помощь боевиков, капюшоноголовые все же изрядно их потрепали. Братство не готовилось к возможным ловушкам противника, не ожидало, что среди союзников Эвгуста найдется сильный некромант, натравивший на них мертвецов, жаждущих живой плоти.

Погибших вблизи Грани всегда хватало. И десятки восставших едва не смели с лица земли растерявшихся стихийников. Два фиолетовых мага погибли, еще два временно не могли продолжать бой. Брюмель, хранитель Петера, пропал без вести, и что он вернется, большинство не верило. Боевиков, дежуривших возле Грани, полегла едва ли не целая застава.

Над поляной продолжал зеленым пульсировать знак перемирия, но от капюшоноголовых никто не спешил вступать в переговоры, впору решить, что подаренная ими передышка – очередная ловушка проклятого отступника. И когда душевное напряжение стихийников достигло апогея, от лагеря ренегатов отделилась темная фигура. Сам Эвгуст вступил в круг света под зависшим в воздухе знаком. От Дюжины вышел Альберт Элевтийский.