Тень Энвижен

– Будем считать, что Сью послужила Ольге Нортон своего рода наказанием, – Анна криво усмехнулась и пожала плечами, – однако вы, Грэйси, без пяти минут юрист. Какие у нас есть законные способы привлечь эту женщину к ответственности?

– Никаких, – тяжело вздохнула Грэйси, – мы вчера разобрали все по косточкам. Результаты проведенного программой анализа не могут служить доказательством в суде. Ольга Нортон от природы обладает уникальными способностями, она обучена традиционным и нетрадиционным способам гипноза – умеет воздействовать на человека на расстоянии, фиксируя в его подсознании определенные образы и заставляя совершать определенные поступки. Саймон Эвенел принимал сильные сосудорасширяющие препараты, поэтому его мозг оказался ей доступен. То же самое и Сюзьен – она находилась под влиянием алкоголя. Они оба погибли, потому что Ольге необходима была их гибель, но закона, карающего за убийство подобным способом, нет. Да и доказать это будет невозможно.

Анна кивнула.

– Вы правы. Но я, как врач, согласна с версией программы – с Патриком она применила традиционный метод. Использовать нестандартное дистанционное внушение было слишком опасно – команда могла сработать с опозданием, а Патрик постоянно ездил по этой трассе с ее детьми. Они были любовниками, ей нетрудно было ввести его в транс и закодировать на конкретное действие. Командой же могло послужить любое слово, сказанное ему при расставании. За это ее, наверное, можно привлечь к уголовной ответственности.

Грэйси отрицательно качнула головой.

– Только, если бы она была врачом и злоупотребила своим положением. Однако даже в России Ольга не получила сертификата о медицинском образовании. И опять же – доказательства…

Вскочив со своего места, Денис пересек комнату и вновь остановился перед неоконченной картиной Мэгги, напряженно вглядываясь в силуэт.

– Ваша дочь, Анна, была талантлива, – воскликнул он, – ее убили. Вместе с ней убили ее талант. Родерик, Мэгги, Сюзьен – они все были молоды и должны были жить. Их убили. Моя мать… что эта женщина сделала с моей матерью, своей родной сестрой? Десять лет мама жила в аду, считая меня мертвым. Едва она пришла в себя, как умерла Сашка. Ее тоже убили. Вы говорите – память. У меня от сестры не осталось даже памяти, я помню ее только ребенком, мы видели друг друга, только по скайпу. Мои племянники остались сиротами. Должно же быть это… это… я забыл это английское слово…

– Возмездие, – с тревогой глядя на него, подсказала Грэйси.

– Да, возмездие. Если нет закона, я обращусь к средствам массовой информации, пусть все узнают правду. Пусть все узнают о ее преступлениях. Почему ты споришь со мной, Грэйси, почему не хочешь этого сделать?

Грэйси тоже вскочила и, подбежав к своему другу, положила руки ему на плечи.

– Денис, послушай, Денис! Давай сядем, пожалуйста, – она увлекла его на место и, держа за руки, говорила чуть ли не по слогам, – пойми, средства массовой информации не станут без доказательств обвинять Ольгу в преступлениях, они прекрасно знают, что за это им вчинят такой иск, что они в жизни не расплатятся. Для юристов версия программы – не доказательство. Поэтому придется говорить обо всем – о происхождении Тэдди и Лили, о связи Ольги с Патриком Нортоном. Нора… она не хочет скандала, это коснется Энвижен, Тэдди и Лили…

– Плевать я хотел на Энвижен, – стиснув зубы, процедил Денис.

– А Тэдди и Лили? Твоя мама любит их, как родных детей. Если Дерек узнает правду…

– Даже если этот слабак узнает правду, он все равно будет целовать зад своей жене.

Сконфуженная Грэйси оглянулась на Анну. Та усмехнулась краешком губ, подумав: «Какая очаровательная молодая пара! Кажется, они искренне влюблены друг в друга, нельзя, чтобы эта трагедия разрушила и их жизнь».

– Можно мне вмешаться в ваш спор? – мягко спросила она.

– Извините, Анна, – смущенно пробормотала покрасневшая Грэйси, а Денис отвел глаза.

– Простите, – буркнул он.

– Скажите, Денис, – голос Анны был все также мягок, – чего, по вашему мнению, заслуживает эта женщина?

Подняв голову, он посмотрел ей в лицо, и взгляд его был полон неюношеской горечи.

– Если закон и СМИ бессильны, остается одно – я просто сверну ей шею. Убью!

Анна высоко вскинула брови и неожиданно рассмеялась – впервые после гибели дочери.

– Вы когда-нибудь убивали, Денис?

Его щеки стали пунцовыми.

– Мы все когда-то делаем в первый раз.

«Краснеет, как и Сэнди, сколько же у них общего! Хотя они ведь близнецы, так и должно быть. Очень милый мальчик».

– Думаю, Денис, у вас это и в первый раз не получится, вы же не убийца. Поэтому давайте, оставим эмоции и обсудим все трезво. Я согласна, что безнаказанными эти преступления остаться не должны. Сильвия Нортон не хотела позора своей семье, она скрыла связь Ольги со своим мужем и просто лишила Дерека наследства, чтобы дети его жены не могли наследовать Энвижен. Однако она вряд ли стала бы молчать, знай, что ее невестка еще и убийца. Думаю, Нора тоже с этим согласится. Что вы думаете, Грэйси?

Девушка опустила голову.

– Возможно, – прошептала она.