Тень Энвижен

– Конечно, я ведь была уже совсем большая, когда меня привезли в Сидней – десять лет. Хорошо помню папу и дедушку, нашу московскую квартиру, школу. В классе было очень душно, и мы все время писали, считали, читали. Нас заставляли класть руки на стол и долго так сидеть, вставать с места не разрешали. И дома мы с Денисом тоже что-то писали, писали. У меня не получалось, и дедушка огорчался. Квартира у нас была тесная – когда мы бегали, обязательно что-то задевали и роняли. Остальное вспоминается урывками. Один раз вдруг припомнился наш московский адрес, написала туда, но письмо пришло обратно. Потом наткнулась в Интернете на имена двух моих одноклассниц, их тоже вспомнила.

Вздохнув, Сандра на миг закрыла глаза, пытаясь восстановить ускользавшие из памяти картины детства. Грэйси, ласково погладив ее по руке, спросила:

– Ты рада, что живешь в Австралии, Сэнди?

Сандра задумалась, потом решительно тряхнула головой.

– Да, – ответила она, – вот если бы еще найти Дениса!

– Если будешь искать, то обязательно найдешь, – заверил ее Бен, – твой брат, даже если он жив, может находиться и не в России – я слышал, оттуда сейчас многие эмигрируют. У меня есть кое-какие связи в Штатах, я могу навести справки.

– Спасибо, – обрадовалась Сандра, – это хорошая идея. Я готова заключить договор с вашим агентством.

– Погоди суетиться, еще не пришел ответ от второго Дениса. Просмотри свою почту, потом решим, что делать. Можешь просмотреть прямо отсюда, пароль помнишь?

Что ж, торопиться ей было некуда.

– Давайте, посмотрим, – сказала она.

«Сашка, сестренка, конечно же, это я! И дедушка сразу тебя узнал – едва взглянул на твою фотографию. Какое счастье, что ты нашлась! Почти десять лет назад папе сообщили, что вы с мамой погибли, как могла произойти такая ужасная ошибка? Где наша мама, что с ней? Дедушка чуть с ума не сошел от радости, сейчас сидит рядом со мной и плачет. Сашка, родная, я сегодня же куплю веб-камеру и хочу выйти на скайп, чтобы увидеть тебя и пообщаться. Как позвонить тебе на скайп? Наш папа со своей Аэлитой сейчас живет в Америке, сообщу ему, что ты нашлась, он будет счастлив. Счастливы, счастливы, счастливы, и так сто раз! Твой брат Денис, твой дедушка Сережа. Поцелуй маму».

Сандра читала, и по щекам ее катились слезы. Текст был написан по-русски, но латинскими буквами. Грэйси и подкативший сбоку на коляске Бен смотрели на экран монитора, ничего не понимая, но деликатно молчали. Наконец Грэйси застенчиво дотронулась до руки Сандры.

– Сэнди, так что?

Не отрывая глаз от письма, Сандра перевела им текст.

– Это он, – всхлипнув, сказала она, – он, мой брат. Как я могла его не узнать по фотографии! Дедушка, папа, Денис – все они живы! Живы! – неожиданно ее брови сердито сдвинулись. – Подумать только, папа оставил Дениса и уехал в Америку с этой дурой Аэлитой!

Глава седьмая. Последняя воля Сильвии Нортон

Вернувшись из университета, Родерик принял душ, переоделся и посмотрел на часы – до назначенного Сильвией момента встречи оставалось около трех часов. Сидеть дома в одиночестве не было сил – время, проведенное без Сандры, теперь тянулось для него бесконечно медленно и нудно, – и он решил прогуляться по Сити.

«Здесь в универсаме мы обычно покупаем фета-сыр, – думал Родерик, бредя вверх по Элизабет-стрит, – Сэнди его обожает. Весной, в октябре, когда мы в этом банкомате снимали деньги, хлынул дождь – пришлось забежать в тот кофе-шоп на углу. Красивая девушка маори принесла нам кофе с розовым печеньем и все время улыбалась – наверное, понимала, как мы счастливы. В этой аптеке мы искали на стеллажах масло календулы и в упор его не видели, хотя фармацевт нам прямо на него указывала – я выпил холодного пепси, и начало побаливать горло. Сэнди сказала, что масло календулы хорошо помогает, и правда – к вечеру горло совсем прошло, и всю ночь мы с ней… А вот в этом ресторане мы в первый раз вдвоем обедали, именно в тот день все у нас и началось. Моя Сэнди! – душа его наполнилась невыразимой нежностью. – Лучше нее нет, она необыкновенная, мама должна меня понять, а если нет, то… – ему на миг стало не по себе, но он тут же себя успокоил: – В конце концов, мы взрослые люди, и никто не имеет право устраивать за нас нашу жизнь во имя призрачных планов».

Внезапно Родерик затосковал, ему захотелось все бросить, немедленно помчаться к своей жене и зарыться лицом в ее пушистые светлые волосы.

– Привет, Родди, как дела? – прервал его мысли спешивший к трамвайной остановке университетский приятель и замедлил шаг, потому что трамвая еще не было. – Смотрю, ты тоже невеселый, да? Ладно, мы у них еще возьмем реванш! Нельзя было эту сволочь из Перта судьей ставить, видел, что он вытворял? Тот нашему по ногам дал, а судья даже не зафиксировал! А пенальти? Еще удара не было, а они уже вошли в зону! Это как ты считаешь, а?