Тень Энвижен

– Хорошо, не приезжайте в Сидней на Рождество – ни ты, ни Мэгги, – я придумаю объяснение. Бедная Нора, она в этом году почему-то столько суетится с этим праздничным обедом, так его ждет! Но ничего, у вас с ней будет время свидеться позже, когда я уже… Дорогой мой, любимый, прости свою умирающую мать, если можешь. Из всех желаний у меня осталось лишь одно – видеть вас с Мэгги мужем и женой, не откладывайте надолго. Я хотела бы дождаться рождения вашего ребенка, но, увы, уже не успею.

– Мама! Нет!

Родерик закрыл руками лицо, чувствуя, как горло сжимает спазм.

– Мой мальчик, я просто смотрю в глаза реальности, мне осталось один-два месяца, может, и того меньше, никто не может знать. Я вас не тороплю, но помните: Энвижен нуждается в наследнике.

– Ладно, Сильвия, мы все сделаем, как ты хочешь, – торопливо проговорила Мэгги и пихнула под столом Родерика коленом, – не тревожься, не думай о плохом.

– Спасибо, дети. А теперь я хочу немного отдохнуть, утром мне нужно вернуться в Сидней. Идите, дайте, я вас обоих поцелую.

Когда они вышли из отеля, Мэгги остановилась возле своей машины и покачала головой.

– Да, дела! И кто бы мог подумать! Ладно, Родди, держись, я тебя в беде не брошу, – она похлопала рукой по капоту своего седана, – садись, подвезу, а то ты бледный.

– Спасибо, Мэг, я лучше пройдусь по воздуху.

Чмокнув Родерика в щеку, Мэгги укатила, а он прошел немного вперед и свернул налево в переулок, прямиком выходящий к Выставочному залу. Здесь они с Сандрой бродили в прошлое воскресенье – разглядывали стены, расписанные уличными художниками. Сандра с интересом наблюдала за мальчиком в черной футболке и светлых шортах – он сосредоточенно замазывал квадратный участок, чтобы расчистить место для собственного шедевра.

«А тот художник не обидится, что ты его бессмертное творение замалевал? – со смехом спросила она у паренька, указывая на уже наполовину закрашенное изображение Пегаса с крыльями. – Человек-то ведь рисовал, трудился!»

Мальчик сердито посмотрел на нее и ничего не ответил. На противоположной стене подросток в спортивном костюме вдохновенно орудовал баллончиком с краской, выписывая египетского сфинкса, а в широком стенном проеме на выброшенном кем-то добротном кожаном диване с подушками во весь рост растянулся бродяга в трусах и футболке. От острого запаха краски ему, видно, стало вконец невмоготу, потому что он спустил ноги с дивана и, не стесняясь глазеющих по сторонам туристов, с ворчанием начал натягивать джинсы.

Сейчас дивана не было, и бродяги тоже, а в отблесках огней Выставочного зала на изрисованных стенах причудливо маячили силуэты, штрихи и надписи. Внезапно Родерик вспомнил, что не ответил на звонок Сандры и не позвонил ей в семь, как обещал. Рука его торопливо нырнула в карман за сотовым телефоном и, выйдя на ярко освещенную улицу, он нажал клавишу вызова. Телефон Сандры был выключен. Родерик сразу правильно сообразил, что она, наверное, вовремя не зарядила аккумулятор, но все же хотел перезвонить и в этот момент услышал мерный бой часов на башне ратуши – девять вечера. В любом случае Сандра уже ждала его дома и дремала, уютно свернувшись клубком на маленькой софе в гостиной. Он сунул телефон в карман и торопливо зашагал по Флиндерс-стрит – до здания Фреш-Уотер ходу ему было минут десять, не больше.

Грэйси Ларсон подвезла Сандру к заднему входу в здание Фреш-Уотер как раз в тот момент, когда туда подошел Родерик. Увидев вылезавшую из машины жену, он остановился.

– Привет, Сэнди.

Сандре, сильно на него обиженной, не хотелось выяснять отношения при посторонних, поэтому она ровным голосом ответила:

– Привет, Родди, – и представила ему выглянувшую из машины Грэйси: – Это моя подруга Грэйси Ларсон. Зайдешь к нам, Грэйси?

Улыбнувшись, Грэйси помахала Родерику рукой.

– Мы встречались. Привет, Родерик, как поживаешь? Спасибо, Сэнди, как-нибудь в другой раз обязательно зайду.

Она развернула машину и уехала. Родерик молча пропустил Сандру в дверь-вертушку, они прошли через вестибюль, перекинулись парой приветственных слов с консьержкой Мэй, но пока ждали лифта и поднимались к себе на тридцать пятый этаж не сказали друг другу ни слова.

Войдя в квартиру и заперев за собой дверь, Родерик виновато произнес:

– Прости, Сэнди, я тебе не ответил и не перезвонил, так получилось, понимаешь.

Пожав плечами, Сандра открыла холодильник, налила себе апельсинового соку и со стаканом в руке села на стоявшую у окна софу.

– Не перезвонил, так не перезвонил, что теперь поделаешь! Хорошо, что ты хотя бы теперь освободился. Как все прошло?

Пристально глядя на Родерика, она потягивала сок через зеленоватую трубочку-соломку. Родерик, смущенно потоптавшись, опустился в кресло напротив нее.

– Ужасно, – дрогнувшим голосом проговорил он, – мама больна, ей осталось жить не больше двух месяцев, когда она сказала…

Дальше говорить ему не хватило сил, из глаз потекли слезы. Поставив стакан на журнальный столик, Сандра подбежала к мужу и, присев на ручку кресла, обхватила его плечи.