Тень Энвижен

– Ах, да, Родерик! Я и забыла, что мальчик теперь глава компании! Вы, конечно, в курсе всей этой истории с наследством и полагаете, что меня гложет злость и обида. Ничего подобного! Я просто до безумия счастлива, что на мою свекровь перед смертью нашло затмение, и она завещала свой пакет акций бедняжке Родерику, а не моему мужу. Возглавлять компанию, нести ответственность за каждого служащего – такая нагрузка может состарить раньше времени. Вы так не думаете, Грэйси?

– Я… не знаю, – смущенно ответила Грэйси. Ее англосаксонский менталитет противился тому, что ее, совершенно постороннего человека, вдруг ни с того, ни с сего пробуют привлечь к обсуждению столь интимно-семейных вопросов.

– Ну, так я вам это говорю! Мой муж с юных лет занимался делами компании, с тех пор, как я замужем, наша семья жила в постоянном напряжении, и только теперь мы оказались свободны, как ветер. Через неделю мы с Дереком уезжаем в Европу – Франция, Бельгия, Германия. Вы были когда-нибудь в Европе, Грэйси?

– Да, но очень давно,– до того, как мои родители развелись. Моя мать француженка.

– Какая прелесть, обожаю французов, изумительный народ! Но я вас заговорила, бедняжка моя, и даже ничего не предлагаю. Чай, кофе?

– Нет-нет, – Грэйси поспешно поднялась, – у меня очень мало времени, извините.

– Конечно-конечно, ведь вы работаете. Много платят за работу детектива?

– Когда как, – мило улыбнувшись, Грэйси подала ей и Ларисе белые визитки со своим личным телефоном и телефонами агентства, – если вспомните что-нибудь или получите новости, очень прошу вас позвонить. Еще раз благодарю.

После визита в Бонди-Бич Грэйси позвонила Норе Нортон, и та, узнав, что речь пойдет о Сандре, сказала, что готова принять ее в любую минуту.

Сестра Родерика с первого взгляда пленила Грэйси мягкими манерами и искренней озабоченностью судьбой Сандры.

– Поверьте, я действительно тревожусь, – сказала она, – с тех пор, как Сэнди уехала учиться в Мельбурн, мы регулярно переписывались. Последнее письмо я получила в середине декабря, в нем нет ничего особенного. Сэнди должна была приехать на Рождество, я ее ждала, и вот… Нет, о каких-либо ее друзьях в Мельбурне или Сиднее, я ничего не знаю, она очень замкнутая девочка, у нее нет особо близких друзей.

– Я хотела бы просить вас об одолжении, Нора: вы не могли бы показать мне вашу переписку с Сандрой? В ее письмах могло было быть упоминание на что-то, чего вы не заметили.

Смутившись, Нора чуть покраснела.

– Простите, но это невозможно, это личное.

– Что ж, жаль, это могло бы помочь. Видите ли, Сандра унесла из хосписа сильно действующий препарат, пока он находится у нее на руках, мы не можем быть спокойны за ее жизнь. Поэтому я к вам и обратилась с такой нескромной просьбой.

Сильно побледнев, Нора прижала руки к сердцу.

– Боже, мой! Поймите, я с радостью раскрыла бы вам все мои тайны, но в письмах упоминается о личных делах Сандры, и я…

– Если вы имеете в виду брак Сандры с вашим братом, то нам об этом известно. Именно Родерик Нортон обратился к нам с просьбой ее найти. У них произошла размолвка, а после этого, два дня назад, на сайте появилась заметка о браке Родерика и Мэгги Гримвэйд. После этого Сандра похитила препарат и бесследно исчезла.

Нора торопливо поднялась, подошла к компьютеру и, включив его, ждала, пока он загрузится.

– Я покажу вам все ее письма за несколько лет, ни одного из них я не стерла, – сказала она, – пусть бы только это помогло! Я ждала их с Родди к Рождеству, организовала праздничный обед, пригласила мать Сандры, хотя она обычно к нам не приходит – не говорит по-английски, стесняется. Но Родди позвонил, что не приедет, до Сэнди я не смогла дозвониться, она мне прислала короткое сообщение, что проведет Рождество в Мельбурне. Видела Анну на похоронах мамы, она сказала, что Сэнди работает, и с ней все в порядке. Кто мог подумать, что так все случится! А, вот, наконец. Это ее последние письма, может, вам лучше начать с конца? Мы много о чем писали друг другу, не знаю, что именно может оказаться вам полезным. О Родерике она пишет мало – наверное, о таком личном ей писать трудно. Много пишет о своих пациентах, Дайане Конрой и Билле Ларсоне. К Биллу она относилась с особой теплотой, наверное, потому что он был первым кого, она проводила. Судя по ее письмам, это был прекрасный и очень интересный человек.

– Я знаю, – опустив голову, тихо сказала Грэйси, – это был мой отец.

Просмотр писем Сандры никакой новой информации не принес. Через день Сюзьен Ларсон направила Родерику отчет, в котором указала, что Сандра Дорин, судя по всему, жива и здорова, но решила скрыться с горизонта. Агентство Ларсонов будет продолжать ее поиски.

* * *

За одноместный номер в Варата-отеле, самом дешевом отеле Хоббарта, просили восемьдесят долларов в сутки. Взяв ключ, Сандра прошла в номер, но, осмотрев помещение, возмутилась – обои местами отставали от стены и были испачканы, занавеска в душе тоже чистотой не отличалась, а вентилятор в туалете при включении издавал острый запах горелой изоляции.