Дорогой мой Севериан!
От одного из добрых людей, помогающих мне, я узнала, что ты находишься в деревне под названием Сальт, то есть неподалеку. В такую удачу даже не верится, но для начала мне нужно знать, сможешь ли ты простить меня.
Клянусь, в страданиях, пережитых тобой ради меня, моей вины нет. Я с самого начала хотела рассказать тебе все как есть, но остальные и слышать об этом не пожелали. По их разумению, знать о задуманном не должен был никто, кроме тех, кому следует
(иными словами, кроме них самих), и в конце концов мне прямо сказали: если я не согласна повиноваться во всем, от плана они откажутся, а меня бросят на погибель. Зная, что ради меня ты согласишься и умереть, я осмелилась счесть, что пострадать ради меня ты, будь у тебя выбор, согласишься тоже. Прости меня, Севериан.Но вот теперь я больше не в заточении и, можно сказать, свободна – сама себе госпожа, пока повинуюсь простым и вполне человечным указаниям доброго Отца Инире, а посему расскажу тебе обо всем, в надежде, что, узнав, как обстояли дела, ты вправду сможешь простить меня.
Об аресте моем ты знаешь и, несомненно, помнишь, как рьяно ваш мастер Гюрло заботился о моих удобствах, как часто навещал меня в камере ради бесед или приказывал привести к себе, дабы допросить вместе с прочими мастерами. Все это – потому, что мой покровитель, добрый Отец Инире, поручил ему уделять мне сугубое внимание.
С течением времени, убедившись, что Автарх не освободит меня, Отец Инире решил устроить мне освобождение сам. Не знаю уж, чем он пригрозил мастеру Гюрло, чем его подкупил, но этого оказалось довольно, и за несколько дней до моей смерти – мнимой смерти, дорогой мой Севериан, – мастер Гюрло объяснил мне, как все будет организовано. Разумеется, одним освобождением дело вовсе не ограничивалось. Освобождение следовало обставить так, чтобы меня не стали разыскивать. Для этого лучше всего подходила смерть в заточении, однако мастеру Гюрло было строго-настрого приказано моей смерти не допустить.
Теперь ты, несомненно, догадываешься, как нам удалось преодолеть это хитросплетение препятствий. Меня было решено подвергнуть пытке устройством, воздействующим на пытуемого лишь внутренне, не наружно, и загодя обезвреженным мастером Гюрло так, чтобы на самом деле я нисколько не пострадала. Далее, когда ты решишь, что меня терзают нестерпимые муки, мне надлежало попросить тебя о помощи – о возможности покончить с полной страданий жизнью, и все прошло, как было задумано. Ты раздобыл мне нож, а я, слегка, неглубоко порезав плечо, присела у входа так, чтоб немного крови просочилось под дверь, измазала кровью горло, улеглась поперек кровати, и ты, заглянув ко мне в камеру, нашел меня «мертвой».
Ты ведь ко мне заглядывал? Я лежала недвижно, будто и вправду мертва. Глаза мои были закрыты, но, кажется, в этот миг я почувствовала твою боль. Почувствовала и едва не заплакала, и до сих пор помню, как тогда перепугалась: что, если ты увидишь слезы? Наконец, услышав, как стихли твои шаги, я перевязала плечо, смыла кровь с лица и шеи, а вскоре за мной пришел мастер Гюрло. Прости меня, Севериан.
Теперь я увижу тебя снова, и, если Отец Инире выхлопочет мне помилование
(коего он торжественно обещал добиться), нам больше незачем будет расставаться. Однако отправляйся ко мне немедля: я жду от него гонца, а дождавшись, должна буду лететь в Обитель Абсолюта, дабы припасть к стопам Автарха, чье имя – трижды благословенный целебный бальзам на опаленных лбах верных рабов его.Обо всем этом не говори никому. От Сальта следуй на северо-восток, пока не увидишь ручей, впадающий в Гьёлль. Дальше ступай против течения, и обнаружишь, что вытекает он из устья старой каменоломни.
Здесь я должна поделиться с тобой страшной тайной, которой ты ни под каким видом не должен раскрывать кому-либо еще. Каменоломня эта – сокровищница Автарха: здесь он хранит огромные суммы денег в звонкой монете, множество золотых слитков и драгоценных камней на случай, если однажды будет вынужден оставить Трон Феникса. Охраняют ее верные слуги Отца Инире, но тебе бояться их ни к чему. Они имеют приказ повиноваться мне, а я, рассказав им о тебе, велела пропустить тебя беспрепятственно. Войдя в каменоломню, снова ступай вверх по течению до самого конца, где ручей изливается из камня. Там я и жду, там и пишу тебе в надежде, что ты простишь меня.
Текла.
