Тень ивы

– Секта? – оборачивалась к Геннадию Ивановичу Изольда.

Игорь с закипающим раздражением на отца, уже успевшего навести справки, обрывал и наседающую с открытым любопытством соседку:

– У нас религия отделена от государства.

– Да-а-а, – тут же откликалась Изольда, – у нас все отделили, теперь государству на все насрать. Извините, Риточка, но вы же неверующая, нам можно в сердцах и крепким словом приложить.

И к подготовке свадьбы она проявляла неизменное любопытство, хотя помогать не вызывалась. Да и Геннадий Иванович с интересом слушал рассказы Игоря о том, какую нашли столовую, сколько заплатили, какие продукты и где заказали, но потом обязательно говорил:

– Жаль, я-то сейчас не у дел, зарплату задерживают за полгода, паразиты. Ох, жаль.

Сергей Сергеевич – вот кто опять-таки все принял на себя. Конечно, он не делал горячо заинтересованного лица, просто оплатил продукты и вино, аренду столовой, предложил машину для подвоза продуктов и красивую новую «Волгу» для свадьбы.

Про расходы сказал:

– Это мой подарок на свадьбу. Отказываться нельзя! Кто-то подарит на свадьбе, а я – до нее. Вы же меня на свадьбу приглашаете?

Конечно, пригласили! Только он не пришел. И Изольды Семеновны не было, и от Риты никто не приехал, хотя телеграмму-приглашение послали всем Бринскусам.

Зато было так весело в отсутствие ритуалов и всяких почетных гостей: пили, ели, танцевали, инязовские подруги Риты приготовили целое костюмированное представление, где все переоделись в мужские костюмы и разыгрывали состязание женихов за руку прекрасной Маргариты.

Уже за полночь, открывая квартиру Геннадия Ивановича, которую накануне скребли, мыли, чистили Ритины подруги, молодожены увидели сначала свет, а потом – Геннадия Ивановича, уже переодетого в пижаму, расправляющего свадебное ложе.

– А я пораньше вернулся, чтобы тут вам все приготовить.

– Папа, тут и так все готово.

– Ну да, ну да. Так что ложитесь. Игорь, Ритуля, я вам не помешаю.

– Ты же должен был у Изольды Семеновны остаться.

– Должен был! Да! Но поссорились! Взбеленилась на меня, старая кочерга, вишь, даже на свадьбу не пришла, считает, что я на ее жилплощадь нацелился. Она, вишь, старше меня на восемь лет. Что мне, на вокзал идти, сынок?!

– Ну тогда мы пойдем, – сказала Рита, поворачиваясь к дверям и понимая, что идти совершенно некуда.

– Ложитесь, не блажите, Игорь, Ритуля. Свет выключим, шторки задернем, ничего же не видно. Я тут, в углу, на диванчике, вы на кровати – места хватит.

– Если это случится однажды, так будет всегда, – тихо произнесла Рита.

– А как в старину жили? – вскрикнул Геннадий Иванович. – В одной избе и мать, и отец, и зять, и деверь, и золовка – и ничего, детей рожали, а те – других.

– Ладно, – прервал его Игорь, – выключай свет. Давай, Рита, под одеяло.

Геннадий Иванович проворно повернул выключатель и улегся лицом к диванной спинке, да еще и голову одеялом закрыл. Он захрапел с той быстротой и размеренностью, которая выдает человека не спящего, но желающего таковым казаться.

Рита отрешенно сняла с головы венок с фатой, покрутила его в руках и, посидев недолго на краю заправленной постели, откинулась на спину. Игорь остался в рубашке и брюках и тоже лег на спину рядом с женой.

Он осторожно нашел своей рукой Ритину и мягко ее пожал – она ответила ему тем же пожатием. Он почувствовал, что она не злится, не досадует, и ему от этого тоже стало легко. Сколько еще таких, нет не таких, а вообще других ночей, ночей наедине у них будет, стоит ли досадовать, что одну у них украли. Он пожал ее руку снова, только два раза подряд – она ответила тем же. Так, отвечая друг другу, обещая друг другу, понимая друг друга этими неслышными пожатиями, они лежали без движения несколько часов, замечая, что и Геннадий Иванович не спит, и отмечая все его беспокойство тоже только этими пожатиями рук. А отец Гарпунов и впрямь не спал, уже и не храпел, не постанывал, демонстрируя полное погружение в сновидения, а лежал тихо и неподвижно, вероятно опасаясь пропустить малейшее движение на близкой кровати молодоженов.

Уже в утренних сумерках Геннадий Иванович приподнялся, повернулся в их сторону и, белея измятым лицом из-под одеяла, как суфлер из будки, прошептал со свистом:

– Игорь, еби , еби ее!

Сдержав приступ хохота, Игорь понял, что и Рита, больно сжавшая его ладонь, тоже сдержалась от смеха с трудом. Но они сдержались и ни одним шорохом не откликнулись на отчаяние Геннадия Ивановича.

Промучившись без движения еще полчаса, они безмолвно встали, оделись и пешком отправились на улицу Орджоникидзе. Там, среди разрухи и пыли, в комнатах с незакрывающимися дверями, они наконец занялись любовью – так страстно, словно до этого целую ночь ласкали друг друга, оттягивая нарочно сам момент соединения.

Михаил Пиднель – Игорь Гарпунов.

Жму вашу руку.