Тень ивы

Как и предполагал Гарпунов, попытки дозвониться по четырем номерам телефонов, зарегистрированных на Пиднеля, ничего не дали: либо включалась переадресация, а за ней – отбой, либо включался автоответчик. Подождав ровно день – а вдруг позвонит, увидев незнакомый номер, – Игорь установил через Дугина, что Пиднель границы России не пересекал, авиа– и железнодорожных билетов на даты последних двух недель не покупал. Тогда он решил просто встретить Михаила у его собственного дома. Дом этот, с виду обыкновенная двенадцатиэтажка, построенная на окраине города у нового стадиона, отличался вблизи аккуратностью фасада, исполненного кирпичом бежевого цвета, и мощными подъездными дверями.

Игорь, сидевший в служебной машине на платной парковке рядом с домом, обратил внимание, что жильцов, как это часто бывает в новостройках, обитало в доме немного – из всех трех подъездов от семи до восьми утра вышло шесть человек, в том числе Роксана, которая села в яркий автомобильчик-кабриолет, с крышей по случаю мелкого дождя, и резко стартовала в неизвестном направлении.

«И ведь опять Михаил не знает, куда поехала его жена, – подумал Игорь. – Не то плохо, а плохо, что я не знаю – куда».

Он не ошибся – потому что через какие-то три минуты из подъезда вышел Михаил Пиднель и направился к стадиону: конечно, она могла бы его подвезти, расстояния тут, в спальном районе, большие. Роб Рой по сравнению со школьными временами показался тоньше, стройнее, вообще – меньше, хотя пружинящий шаг «по-балетному» и прямая осанка оставались фирменными. Темный английский костюм придавал ему сходство с чиновником, а голова, остриженная наголо, поблескивала очень спортивно. Даже атакующе.

Игорь вышел со стоянки ему навстречу и протянул руку.

– Здравствуй, Михаил.

– Здравствуй.

Пиднель на рукопожатие ответил, но не остановился – будто они по-соседски встречались каждый день. Гарпунов окликнул его:

– Пиднель, я к тебе по делу.

Тот не остановился, даже не оглянулся, пришлось Игорю догонять его и говорить на ходу.

– Я веду следствие, Михаил, по делу об убийстве твоего тестя, Ивхава Мнвинду.

Михаил кивнул.

– Да подожди ты, постой. Есть реальная угроза для твоей жены.

Пиднель остановился.

– Слушаю внимательно.

– Я хотел спросить… О многом, вообще.

– Например.

– Ну, например, Миша, кто был врагом твоего тестя? Или мог быть им?

– Я не хочу обсуждать свои личные дела.

– Ты хочешь,чтобы я вызвал тебя повесткой?

– На здоровье. Я все равно не приду. Ты сказал, что Роксане что-то там угрожает.

– Да, у меня есть основания считать ее причастной к гибели отца.

– Интересно. Надо так понимать, что она его убила?

– Нет. Можно убить чужими руками, подтолкнуть, наконец, довести до самоубийства.

– Вот как. Он, насколько я помню, был все же убит, а не сам себя жизни лишил.

– Да. Ты понимаешь, о чем я?

– Нет.

Они стояли на тротуаре под моросящим дождем, и Игорь предложил:

– Давай сядем в мою машину.

– На здоровье. Но без меня, – Пиднель снова двинулся дальше.

– Стой. Давай здесь поговорим.

Пиднель повернулся к Гарпунову.

– Про жену, – напомнил Михаил.

– Да. Ну вот смотри, говорю совершенно откровенно. Убит ее отец, и она сразу указывает на убийцу. Причем этого убийцу она знала и прежде.

– И что это доказывает?

– Ничего само по себе. Но вот я думаю: почему, когда ее изнасиловали, – я извиняюсь, – она обратилась к своему отцу, а не к своему мужу?

– Допустим, о таких вещах как раз удобнее сказать отцу, а не мужу.

– Но ты бы узнал все равно.

– С какой стати?

– Потому что ты муж. Потому что ты же видишь, что с ней что-то не так. Потому что ты молодой, сильный, влиятельный, ты можешь сделать так, чтобы насильник понес наказание законным способом.

– Ерунда. Ничего бы я подобного не захотел бы.

– Почему?

– Потому, почему не хотел с тобой встречаться. Моя жизнь и жизнь моих близких – мое дело. Сами разберемся.

– Поэтому она несет заявление не сразу, а после того, как убили отца.

– Да.

– Но что мог сделать ее отец со Жнецом, чем старик мог ему реально угрожать, так, что его пришлось убивать?

– Ивхав, он же Иван или Ганс по-европейски – он много чего мог. Вот, скажи она, к примеру, мне о своем горе, что я сделаю? Я приду, набью морду, не знаю, покалечу этого насильника, и первым окажусь за решеткой. Ваш брат и доказательств не стал бы собирать – я судимый именно по этой, хулиганской статье. А Ганс… Ты помнишь сказку про крысолова?

– Нет.

– Ну тогда представь, что однажды в твоей квартире совершенно неожиданно появляются все крысы, мыши, кроты, а также их мутанты из канализации. При этом если какая-нибудь полиция или прочие сыскные приходят – они быстро сматываются. Представил?

– Ну вот, сам говоришь: сказка. Ты же артист, танцор, богатая художественная натура.

– Была такая сказка. Но про то, что отец Роксаны мог такое устраивать изо дня в день, это точно.

– Ты сам видел?

– Нет. Но он за этот увод грызунов получал зарплату у муниципального хозяйства.

– Ну, это не аргумент. Вот уж кто вообще ни за что деньги берет и отдает, так это коммуналка.