Тень Закуула

Но к огромному недовольству, Толму было сложно понять где они сейчас находятся. Пусть он и отдал служению Ордену многие десятки лет своей жизни, но на самом столичном мире Республики джедай не был частым гостем. И уж тем более не отличался подробным знанием картографии и планировки планеты-города.

Все же для этого существуют более продвинутые носители информации. Зачем же изобретать гипердвигатель, если он уже существует?

Как будто мало горящего города, над головами двух джедаев затягивалось алым светом корусантское небо, покрытое сетью то тут, то там возникающих взрывов. Возможно, будь оно чистое… или относительно чистое, то по расположению неподвижных объектов можно было определить их месторасположение… Но увы.

— Не видел Куро? — пробормотал старик, вскидывая руку к челу, пытаясь заслонить слишком яркое свечение канонады разрывов. — Кажется, нас разделили после того, как Йода отправился в лучший мир.

— Не уверен, — буркнул ставший рядом молодой мужчина. — Но то, в чем я точно уверен, это в смерти Эйлы.

— Эйла… — Толм засохшими губами повторил имя своего гранд-падавана. — Ее смерть была не напрасной.

— Хочется в это верить, — поник киффар. — Но не получается.

— Я понимаю тебя, — мастер повернулся к своему бывшему падавану и положил свою руку ему на плече. — Все же я тоже хоть и немного, но обучал Эйлу. Хорошая была девочка, с горящими глазами и жаждой сделать этот мир хоть на чуточку лучше.

— Она была самым ценным, что удалось мне достичь… Я… Я ведь только разрушал все. Эйла стала почти что спасительным кругом, вытянувшим меня из бездны моего проклятия.

— Я понимаю, — кивнул старый джедай. — Я понимаю, но жизнь такая злая сука… Сегодня мы празднуем День Единения, а завтра стоим у смертного одра нашего самого близкого разумного. К сожалению, но такой устой мира, в котором мы живем. Она пыталась хоть немного его изменить, и погибла сражаясь за будущее.

— Она погибла вместе меня…

— Нет, Квинлан, не смей так говорить, — строгим голосом произнес человек. — Она сделала то, что посчитала нужным. Своими словами ты унижаешь её подвиг. Не нужно так делать.

— Но как же?

— Она погибла, сражаясь за будущее. Ее световой меч выпал из ослабевших рук, знамя, которое она несла по жизни, высвободилось и осело на землю, — Толм задержал дыхание на несколько мгновений. — Но ее подвиг не должен скрыться в пучине событий. Выпавший штандарт мы обязаны перенять в свои руки и пронести его на вершину мира, достигнув то, за что сражалась Эйла и за что она погибла.

— Вы… Вы как всегда правы, мастер, — киффар натянуто улыбнулся, шмыгнув носом.

— Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом или мудростью, мой ученик, — устало подбодрил тот. — Пусть и иногда от меня можно услышать невнятные бредни, но я все еще крепко стою на ногах и могу помочь тебе в те моменты, когда ты нуждаешься в поддержке. Помни об этом.

После нескольких минут условной тишины, которую то и дело разрезал гул пролетающих мимо лендспидеров и атмосферных транспортов, которые сбивались в несвязные потоки металла и разумных, в панике стремясь уйти из-под обстрела и время от времени сталкиваясь друг с другом.

Как бы там не было, но все живые существа более-менее одинаковы. И повадки у них тоже — одинаковы. Каждый пытается защитить себя и своих близких, не особо заботясь о том, что будет из окружающими. Как правило, в самой сложной обстановке проявляются настоящие друзья и те, кто лишь лицемерно примерял эту маску, когда было выгодно строить доброжелательные отношения. А после, при первой же возможности, бросить «друга» и спасаться бегством.

Жаль, что в современном обществе, которое чумой разложило Корусант, вторых оказалось в разы больше чем первых. И как результат, наплевательское отношение приводит к жертвам.

Многочисленным жертвам, который раз за разом наполняют пылающий город очередными отголосками смерти, принося в загробный мир настоящий праздник века, заставляя жернова существ Силы работать на полную мощь, чтобы своевременно принимать в свои объятия все новых и новых гостей.

И что самое интересное, эти гости как будто только и рады покинуть мир живых и оказаться в мире мертвых. Никакого сострадания, никакой заботы, никакого беспокойствия. Стадный инстинкт перемешался с единоличным и сформировал взрывоопасную смесь, которая буквально затопила все вокруг.

Горящий воздух, разрушающиеся под бомбардировкой здания, обвалившиеся монорельсы, пылающие останки когда-то прекрасных садов и парковых зон, разбитые многочисленные экраны внешних рекламных щитов и огромное множество искореженных тел, которыми усыпаны все уровни планеты-мира — вот, чем обошлась мнимая республиканская демократия.