Читаем Теория бесконечных обезьян полностью

Сыро. Сыро. Переписанный «Гарри Поттер». А вот это… это хорошо. Страница, вторая, третья и… насколько же безжизнен грамотный, но пресный пролог! Не люблю книги, не цепляющие с первых строк или хотя бы абзацев. Это с детства, когда я вообще не любил читать. Мать гонялась за мной со сказками, отец – с приключениями. Мы ссорились, особенно когда я откладывал книгу, прочтя страницу. Особенно если это была мамина или папина любимая книга. Ну не мог я стерпеть, если она начиналась чьим-то унылым внутренним монологом, или плоским описанием городка, или глупой репликой героя. Мое детство прошло в гульбищах, друзья были оторвы: мы все время куда-то залезали, или от кого-то бежали, или за кем-то охотились, а если дрались – до крови. Улица была миром, где и буденовцы, и пираты, и путешественники, и сыщики. Я мог стать любым из них, стоило соскочить с крыльца и схватить палку. Это я искал и в книжках. Трамплин. Прыгнуть в воду непросто, лично мне всегда легче было именно с трамплина: чтобы ух, подбросило, и только пятки сверкнули! Так и с книгами. Первые цепляющие строчки – трамплин, с которого можно нырнуть в сюжет. Если трамплина нет, если мне не прыгается, я настораживаюсь. Как и если трамплин с грохотом обваливается от безграмотности, не успеешь ты на него ступить. Первые абзацы важны. Очень.

Щелкает Мыш. Бумажный ком улетает в помойку. Его провожает расфокусированным взглядом Джуд, прущийся навстречу заплетающейся моряцкой походкой.

– М-м-м. – Он грохается на свободный Данин стул с колесиками и подкатывается ко мне, сам уже провожаемый взглядами – Динки и двух младредов. – Не в духе? А я вот книгу сдал… вчера!

Оно и видно: под глазами тени, на шее следы понятного происхождения, а как пасет арбузной жвачкой и чем-то таким горьковатым… Удивительно, что рубашка не мятая и нормально застегнута, что волосы даже почти причесаны, что, в конце концов, на этом кресле Джуд ни во что еще не вписался. Вряд ли он сегодня спал много, вряд ли дома.

– Молодец, пионер. Клуб?..

Джуд, зевая, вертит головой – наверное, чтобы у кого-нибудь попросить кофе. У нас давно хороший офис с уголком под кухню, эра кабинетного чайника минула. Так что, не дожидаясь ответа, я блокирую компьютер и встаю под скорбный скрип собственных суставов.

– Пошли. – Повторяю укоризненнее: – Пионер…

– Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих! [17] – громко выдает Джуд.

Башкой он при этом мотает как доморощенный рокер, смесь осла из «Шрека» и осла из «Бременских музыкантов». А ведь трезв сейчас как стеклышко, к тому же никогда не был пионером. Младшие редакторы опять обеспокоенно вскидывают головки, Диныч фыркает. Она-то знает: не так страшен Джуд, как себя малюет. Наоборот, за пределами писательского имиджа интеллигентный научный сотрудник, преподаватель. Но любовь эта к отрыву, не догулянная, видимо, в школе и вузе, лезет. Каждое удачное дело, относимое в личных приоритетах к «большим», – дописанную монографию, принятый экзамен, сданную рукопись, вышедшую книжку – Джуд празднует в клубе, пабе или баре. Закатывает вечеринку или спонтанно улетает на другой конец света. Беспокойная душа с шилом в заднице.

Спасибо, что он не катит за мной на Данином кресле, а все-таки встает и плетется, перебирая своими двоими. На кухне мигом грохается на новое седалищное место, из светофора цветных стульев выбрав зеленый. В драматичном изнеможении утыкается лицом в стол и, рассыпав по нему густую гриву – в нашем освещении лунную, а не пшеничную, – стонет невнятно:

– Где Да-а-аночка? Она получи-ила текст?

– Даночка взяла редакторский день, работает сегодня из дома. Но да, она недавно отписалась мне, что получила. Не переживай.

Я ставлю чайник, потом, спохватившись, выключаю и иду к кофемашине. Этому телу в желто-серой рубашке и драной джинсе нужен определенно кофе, да и мне не помешает. Сегодняшнее утро снова было лавандово-чайное. С Диной и кончиками ее пальцев. Я вообще почему-то почти перестал пить кофе с Вариных похорон.

– Па-а-авел…

Я молча наполняю чашку эспрессо и жму на кнопку второй раз. Двойная доза.

– Па-аш…

Другая чашка, и еще раз на кнопку. Мне сгодится и американо, я пока не настолько мертв. Не настолько, как Джуд, не настолько, как Варя. Не настолько даже, как дерьмо в папке с самотеком. Я вообще не мертв, я просто перестал существовать, поэтому всё как со стороны.

– Вот.

Джуд – живая реклама «Лаваццы» или «Бусидо»: воскресает, стоит ароматным завиткам кофейного пара к нему подползти. Вскидывает голову, пригребает поближе чашку, пьет. Я тоже. Мы друг против друга, но, упаси боже, никаких лишних рукопожатий. И все равно между нами – благодарное понимание. Все-таки… взять в обойму действительно своего автора очень и очень нелегко. Сродни выбору супруги, за исключением того, что вам, скорее всего, не придется просыпаться в одной постели. Так или иначе, периодически видеться, варить друг другу кофе, слушать ворчание и решать проблемы вроде планирования бюджета – эти семейные радости привычны. Именно поэтому мы так осторожны, предлагая руку, сердце и договор.

Перейти на страницу:

Все книги серии Теория бесконечных обезьян

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / Философия
Заберу тебя себе
Заберу тебя себе

— Раздевайся. Хочу посмотреть, как ты это делаешь для меня, — произносит полушепотом. Таким чарующим, что отказать мужчине просто невозможно.И я не отказываю, хотя, честно говоря, надеялась, что мой избранник всё сделает сам. Но увы. Он будто поставил себе цель — максимально усложнить мне и без того непростую ночь.Мы с ним из разных миров. Видим друг друга в первый и последний раз в жизни. Я для него просто девушка на ночь. Он для меня — единственное спасение от мерзких планов моего отца на моё будущее.Так я думала, когда покидала ночной клуб с незнакомцем. Однако я и представить не могла, что после всего одной ночи он украдёт моё сердце и заберёт меня себе.Вторая книга — «Подчиню тебя себе» — в работе.

Дарья Белова , Инна Разина , Мэри Влад , Олли Серж , Тори Майрон

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Современная проза / Романы
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза