Тетерев мечты [сборник litres]

У Ирины вновь зазвонил телефон. Она вышла из-за стола, но тут же вернулась.

– Анатолий Мыколович, звонит господин Шалико Ноздриашвили.

– Скажи, что я обедаю с дорогим гостем и пока не в состоянии. Пусть позже долбит.

– Он очень просит. Говорит, что срочнее не бывает.

Анатолий взял трубку и отошёл в другой конец огромного зала.

Спустя несколько минут Джебенко вернулся к столу. Дышал Анатолий глубоко, видно было, что мэр нервничает.

– Даже не верится, – произнёс с грустной усмешкой Феликс.

– Во что не верится? – Джебенко дал отмашку официанту, и халдей тут же налил.

– Ну… вот напротив вы, заслуженный спортсмен, чемпион, мэр одного из красивейших городов мира. А вам звонит сам легендарный Шалико Ноздриа-швили.

– Это чем же он легендарный?

– Ну как?! Вождь грузинской революции, пламенный трибун!

– Ага, трибун, блядь. Шимпанзе кокаиновое. Вывалили европейские друзья это счастье на нашу голову. Я ему в ринг предлагал. В ринг предлагал, – распалился Анатолий. – Ира не даст соврать. Скажи, Ира! Предлагал в ринг?

– Предлагали. Когда пиджак порвали и ухо выкрутили прямо в кабинете. Но Шалико Зурабович не согласился. Ещё и обмочился ко всему.

– Шалико помочь просит. Его пьяным за рулём поймали. С двумя шлюхами пятнадцатилетними и кокаином. Ира, вызови генерала Майбутенко.

Монахов понял, что Джебенко относится к тому типу боксёров, которому пить категорически запрещено даже в минимальных дозах. Анатолий похотливо посмотрел на Иру и продолжил:

– Шалико тот ещё кадр. Очень много от него бесполезности и фривольности. И болезни имеют место.

– Лишний вес причиной? – решил разговорить Анатолия Феликс.

– Всё причиной. Вагинозависимость причиной, кокаинозависимость причиной, деньгозависимость причиной. Одни причины. Давайте ещё выпьем, Филипп.

Феликс перечить не стал и решился на тост:

– Хочу выпить за эту братскую землю.

– Пока ещё не братскую, – помахал указательным пальцем Джебенко, ухмыльнувшись.

– Хорошо. Хочу выпить за эту некогда братскую землю, которой, как я уверен, через время мы протянем руку дружбы. Хочу выпить за вас, пан Джебенко! Киев всегда был красавцем городом, но с вашим приходом он стал ещё краше. Улыбчивые горожане, новые здания, частое упоминание вашей фамилии не как великого спортсмена, а как чиновника крупного масштаба. За вас!

– За меня! То есть спасибо, за меня, но без реляций! Феликс, а хочешь секрет? Сейчас я покажу тебе нашу тайную гордость – макет музея майданизации и декоммунизации.

– Горю желанием посмотреть.

Джебенко поднялся из кресла, потянулся, ударил себя в грудь и указал рукой на небольшую дверь. В примыкающей к залу просторной комнате стоял огромный стенд с макетом, укрытым прозрачным куполом. Над огромной площадью, окружённой парком, возвышалось здание в виде гигантской палатки. Рядом с ним расположилось строение, стилизованное под кастрюлю, а чуть поодаль ввысь устремлялась булава.

– Охуеть… – тихо выговорил Феликс. – То есть грандиозно.

– Погодь. Сейчас расскажу про эту грандиозу. В кибитке будет находиться основательная композиция.

– Основная экспозиция, – решила поправить Ирина.

– Ира, ты заткнись… Твоё дело молчать и сос… и составлять графики моего пребывания где бы то ни было. Итак, в кибитке будет основная экспозиция. Годы гнетения советской власти, годы тревоги и безраздумности. Огромные экраны, гиды в национальных костюмах, узничество в робах.

– Что в робах? – вытянул голову Феликс.

– Ну… ходячие макеты арестантов. Массовку с киностудии Довженко будем брать. Кино, один хер, не снимаем. Пусть играют боль и совесть страны. Дальше… Каждый час голосами известных актёров, певцов, музыкантов будет озвучиваться, сколько лет, дней, месяцев и часов исполнилось независимости Украины. Естественно, будут продаваться национальные блюда, вышиванки, шаровары, запустим оселедец-шоп.

– А что такое оселедец-шоп?

– То же самое, что и барбер-шоп, но только по выстриживанию оселедцев. Решившимся будем доплачивать и поставлять в течение года специальное масло по специальной цене.

– Великолепно! Это просто какой-то гений мысли все творил, – воскликнул Монахов.

– Но и это ещё не всё. – Джебенко попросил Ирину принести рюмки. – В этом здании сфеерической формы разместится панорама майдана.

– Пан Джебенко…

– Говори просто – Анатолий.

– Не могу. Пан Джебенко, а мне кажется, или здание напоминает кастрюлю?

– Не кажется. Я знаю, как над нами сарказмизируют враги, но! Нам не чужеродна самоирония. И кастрюля – это не только лишь для всех предмет варки. Мало кто может понять, что это лишь и символ. И наконец, булава.

– А в булаве что?

– В булаве все достижения Украины. В каждом шипе достижения Украины. В мореходстве, покорительстве космоса, машинопроизводстве, сельском хозяйстве и нобелевских науках.

– Впечатляет.

– Э-э-эх… Ещё как впечатляет! Давай выпьем, Филипп. Выпьем и на интервью.