The Stellenbosch Mafia

Руперт стал первым всемирно известным африканерским бизнесменом, и Стелленбос остался его базой и базой его компании. Его признали мастером маркетинга, который знал, как разработать продукт, а затем как его продать. Руперт был уникален. Он был экспертом в области рекламы и брендинга. Нам приходилось представлять ему каждую новую этикетку для ликера, прежде чем она была окончательно утверждена, то же самое было со всеми сигаретными брендами. Не думаю, что он когда-либо заходил в шебины, но он инстинктивно знал лучше нас, даже после множества исследований, чего хочет молодой чернокожий потребитель. Мы делали предложение по брендингу или чему-то еще, а он предлагал что-то другое. И это срабатывало".

Это хорошо работало. В 1970-х и 1980-х годах Rembrandt стала символом достижений африканеров в бизнесе, но компания процветала в перекошенной политической обстановке. Йоханна Руперта трудно разговорить на тему взаимоотношений компании с апартеидом. Но он утверждает, что компания всегда придерживалась этических принципов ведения бизнеса, и это мнение подтверждает генеральный директор Remgro Дюран. Если уж на то пошло, то "Ремгро" пострадала из-за того, что его отец выступал против Вервурда, а затем против П. В. Боты, настаивает Руперт.

Апартеид заставил всех, черных или белых, богатых или бедных, стать активистами во имя той или иной цели - даже если они этого не осознавали. И Руперты не стали исключением.

 

5. ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ ВО ВРЕМЯ АПАРТЕИДА

Я сказал ему, что если бы я был чернокожим, я бы тоже был панафриканистом, я бы тоже был членом PAC

, а не ANC".

- Иоганн Руперт - Стиву Бико в 1973 году.

Семья Рупертов никогда официально не занималась политикой. Как и его отец, Иоганн Руперт никогда не выдвигал свою кандидатуру на государственные должности, как это делал Гарри Оппенгеймер, и никогда открыто не заявлял о своей поддержке какой-либо политической партии.

Однако из-за высокого положения Антона Руперта в старой Южной Африке и богатства Иоганна Руперта в новой, они также никогда не были политически нейтральными. Оба были вовлечены в различные политические интриги в ходе своей карьеры и оба сблизились с политическим правящим классом того времени, причем Иоганн, возможно, менее близок к нему в современной Южной Африке, чем его отец был в Южной Африке своего времени.

Как и в большинстве обществ, богатые люди в Южной Африке всегда имеют доступ к политически влиятельным лицам. Между бизнесом и политикой существует одновременно симбиоз и постоянное напряжение, когда один зависит от другого. Первым нужны политики, чтобы создать условия для процветания и роста капитала, вторым - бизнес, чтобы помочь ему добиться максимальных результатов, чтобы было о чем рассказать избирателям. Однако эти отношения никогда не были равными, поскольку бизнес не желает слишком сильно вмешиваться в капризы политического управления. Политики знают это слишком хорошо. И когда бизнес перегибает палку, политика отвечает тем же - регулированием, налогообложением, виктимизацией.

Руперты поддерживают связи с большинством глав правительств и государств Южной Африки, а также с их окружением. Антон Руперт был частью элиты в 1940-х годах, когда политическая власть перешла к африканерскому национализму, а его первоначальные деловые партнеры имели связи и политическое влияние (один из них позже стал церемониальным президентом штата). Йоханн Руперт играл в гольф с Ф. В. де Клерком и называет его "приятелем". Оба сблизились с Манделой после его освобождения из тюрьмы; Мандела считал Руперта-старшего выдающимся человеком, а Руперт-младший считал первого демократического президента отцовской фигурой.

Йоханн Руперт знаком с Рамафосой с начала 1990-х годов, закрепив отношения с бывшим профсоюзным деятелем во время рабочей сессии в президентском кабинете в Претории, где они участвовали в обсуждении нового трудового режима. Пока Мандела вел диалог, они следили за гонками "Формулы-1", причем Рамафоса особенно отвлекался на события на трассе. Сегодня Руперт больше не имеет прямых контактов с президентом Рамафосой.

В последние годы он все чаще говорит о положении дел в Южной Африке, захвате государства и коррупции. Неэффективное и разваливающееся государство - это вопросы, которые он поднимал публично и за которые неоднократно получал упреки. Он также не устает повторять всем, кто его слушает, что он и его семья были отлучены от правящего африканерского политического истеблишмента до 1994 года, и что порядок, установившийся после 1994 года, также не был благосклонен к семье и ее интересам.