Tiananmen Square

Начался эффект снежного кома. Впервые интеллектуальные и академические круги, которые всегда были важными элементами в Китае, открыто присоединились к студентам на их маршах. Мы видели, как они держали в руках знамена Китайской академии общественных наук и других подобных священных научных учреждений, обслуживающих интеллектуальные потребности Коммунистической партии Китая. Мы видели, как Янь Цзяци вел их за собой. Бао Цзунсинь, Ван Лусян и другие несли плакат с крупными символами, провозглашающий "Интеллектуальные круги Китая". Пятьсот преподавателей Пекинского университета, в том числе такие авторитеты, как Цзинь Кему, Цзи Сяньлинь и Тан Ицзе, столпы истеблишмента, написали открытое письмо руководству с призывом вступить в диалог со студентами. Десять видных президентов и вице-президентов ведущих университетов сделали то же самое и предложили выступить в качестве посредников. Протесты находили сочувствие и поддержку во всем общественном спектре, и властям пришлось приложить немало усилий, чтобы отрицать, что среди участников марша были и рабочие Столичного металлургического завода (Шуган), жемчужины коммунистического государства.

Сторонники жесткой линии, такие как Чай Линг, выдвигали все более жесткие требования, такие как прямая телевизионная трансляция диалога с властями, которые, очевидно, не могли быть удовлетворены. Переговоры с Янь Минфу не привели ни к каким результатам. Ранним утром 15 мая другая сторона попыталась убедить студентов вернуться в кампусы. Ли Симин и Чэнь Ситун, секретарь партии и мэр Пекина, соответственно, которые были близки к Ли Пенгу и сторонникам жесткой линии, также потерпели неудачу в своих попытках. Именно накануне визита Горбачева старейшины - Ли Сяньнянь, Чэнь Юнь, Пэн Чжэнь, Ван Чжэнь и другие - впервые по отдельности встретились с Дэнгом и призвали его к действию. Ван Чжэнь, как сообщается, сказал Дэнгу, что в партии существует два голоса, тем самым косвенно намекая на то, что Чжао бросает вызов Дэнгу и старейшинам, и призвал Дэнга "обрушиться на этих студентов прямо сейчас".

Вуэр Кайши, чьи взгляды на ситуацию менялись с каждым днем и чьим главным интересом, казалось, была собственная проекция, внезапно выступил на площади с неожиданным предложением "отойти в сторону" и позволить официальной церемонии приветствия Горбачева пройти, как было запланировано, перед Большим залом народа. По слухам, он заручился чьей-то гарантией, что в случае их ухода не будет никаких репрессий. Чай Линг и другие отказались. Разделение между группой жесткой линии и умеренными, которые с самого начала возглавляли студенческое движение, было завершено.

В день приезда Горбачева, 15 мая 1989 года, вся площадь была заполнена студентами, объявившими голодовку, и растущим числом зрителей, а общественное сочувствие к голодающим протестующим росло с каждым часом. Мы заметили большую группу журналистов People's Daily, призывавших к опровержению редакционной статьи от 26 апреля. Казалось, еще одна жемчужина упала с коммунистической короны. Молодой советский дипломат записал свои воспоминания о необычной ситуации, когда советского лидера везли из столичного аэропорта Пекина в государственный гостевой дом через задние переулки. Официальную церемонию встречи на площадке перед Большим народным залом пришлось отменить, и наспех собранная церемония прошла внутри Большого зала после того, как Горбачева ввели с заднего входа. По пути следования советской делегации можно было увидеть лозунги типа «У СССР есть Горбачев. А у нас кто?» Ничто не описывает чувство беспомощности лучше, чем слова, сказанные Михаилом Горбачевым Радживу Ганди, премьер-министру Индии, два месяца спустя. Рассказывая о своей встрече с Дэнгом, Горбачев сказал Ганди: "В один из моментов основной беседы с Дэн Сяопином группа студентов чуть не ворвалась в здание. Звучали лозунги "Горбачев, вы разговариваете не с тем человеком" и "58-85, намек на мой возраст и возраст Дэн Сяопина". Первый с 1959 года визит главы советского государства в Китай был сорван бастующими студентами.

В тот вечер, когда мы посетили площадь Тяньаньмэнь, толпы людей, казалось, завладели всем участком от гостиницы Beijing International Hotel на западе до Xidan на востоке. Мы увидели лозунги, которые открыто критиковали Дэнга. Один из них звучал следующим образом: "1984 - приветствуем Дэн; 1989 - Дэн запутался". Другой был откровенно обвинительным: "Сяопин, ты совершил ошибки". Еще один плакат требовал сообщить о местонахождении премьера Ли Пэна. Мы видели плакаты Центральной партийной школы, Колледжа иностранных дел - обоих уважаемых институтов Коммунистической партии Китая. И ни одного сотрудника службы безопасности в форме не было видно рядом с площадью. Мы также увидели проблески студенческого экстремизма. Некоторые из них, опьяненные властью, вели себя так, словно контролировали все передвижения на площади и заставляли нерадивых автомобилистов покидать ее. Казалось, что коммунистическое государство готовится к зрелищной демонстрации на Тяньаньмэнь по мировому телевидению.