Тяжелый песок

Вторая часть трилогии — «Каникулы Кроша» — вышла в свет спустя два года после небольшого романа «Лето в Сосняках». Событийные ряды двух произведений не имели ничего общего, характер ни одного персонажа «Лета» не повторялся в «Каникулах». Тем не менее здесь невооруженным взглядом просматривалась общность нравственных и общественных проблем Речь шла об омерзительной сущности предательства, о красоте человеческого мужества, о слабости, поддающейся обстоятельствам, и о силе дружбы, помогающей человеку воспрянуть духом. Не случайно, скажем, сентенцию, прозвучавшую в «Лете»: «Человечным надо быть и в шестнадцать лет. Даже когда силы времени сильнее твоих сил», — можно счесть, обращенной к Сереже Крашенинникову в момент его раздумий о судьбе его случайного товарища Кости, а казуистика рассуждений Веэна, пытающегося представить в благородном свете спекуляцию произведениями искусства, которой он занимается, все его интриганские Ходы напоминают и казуистику следователя, «расколовшего» Колчина, и гнусную логику жизненного поведения Ангелюка.

Третьи же часть трилогии о Кроше — «Неизвестный солдат» — вообще не имела аналогов среди «взрослых» книг Рыбакова В этом не было надобности. Прежде всего потому, что ее саму уже трудно, даже невозможно назвать только повестью «для подростков». Не случайно она со вниманием и интересом была прочитана всеми читателями страны, без различия возрастов. В этой книге обе линии творчества писателя слились в одну — в проблему памяти о прошлом, в данном случае о Великой Отечественной войне, памяти благоговейной и близкой всем поколениям советских людей. Успеху повести способствовал и тот факт, что она появилась в год двадцатипятилетней годовщины Победы, когда особенно ярко вспыхнул интерес самых широких слоев народа к своему недальнему и дальнему прошлому. И в первую очередь — писательский талант Анатолия. Рыбакова. В «Неизвестном солдате» прошли перед нами герои Великой Отечественной — старшина Бокарев и рядовой Краюшкин и современники читателя — начальник участка строительства дороги Воронов, бригадир Мария Лаврентьевна, чертежница Люда, Зоя Краюшкина… И — Сергей Крашенинников, ощутивший неодолимую душевную потребность в восстановлении правды о небольшом, внешне незначительном эпизоде военных событий, в восстановлении справедливости, понявший, что если он не возьмет на себя и не исполнит возникшего перед ним долга, то покой для его совести будет навсегда утерян.

Не только фабула этой повести

двухслойна: попеременно изображаются события, происходящие вокруг закончившего школу Кроша, и то, что происходило много лет назад в оккупированном немцами маленьком городе Корюкове… Двухслоен и сюжет произведения. Если поначалу исключительное внимание читателя занимает слой, близкий к приключенческому, — старания Кроша выяснить, кто же похоронен в безвестной могиле, Бокарев или Краюшкин, то впоследствии автор постепенно и искусно выводит на первый план события совсем иного порядка. Читателя захватывает пробуждение чувства памяти у тех, кто окружает Кроша, у тех, кто поначалу, как Воронов, противится его поискам, считает их делом несерьезным, мальчишеской блажью. Рассказ — о том, как живое и справедливое дело, которое взвалил на себя этот упрямый я невыносимо ершистый юнец, открывает в сердцах людей глубокие тайники добра, находит себе союзников и соратников одного за другим, пока не сплачивает воедино весь коллектив работников дорожно строительного участка. И читатель с повлажневшими, как и у одного из персонажей, глазами читает заключительные строки повести о том, как колонна трейлеров и самосвалов, «подавая гудки… проследовала мимо солдатской могилы, мимо солдатской матери и солдатской внучки».

Я не зря, лишь обмолвившись о других произведениях Рыбакова, так подробно остановился на повести «Неизвестный солдат». Мне она во многом представляется преддверием к роману «Тяжелый песок». Она же разрешила и некоторое недоумение, возникавшее при самом беглом взгляде на жизненный и творческий путь писателя: как это фронтовик, проведший в действующей армии все четыре военных года, не написал о войне ничего, кроме, нескольких ретроспективных пассажей в «Екатерине Ворониной» и «Лете в Сосняках». Но главное — не в этом.

Сергей Крашенинников и его товарищи тем, что смогли усилием ума и сердца раздвинуть «груду дел, суматоху явлений» и углубиться чувством и мыслью в прошлое, заставили, мне кажется, и самого Рыбакова по-иному взглянуть на исторические пласты, пройденные им за свою жизнь. Трудное и вместе с тем закономерное пробуждение исторического самосознания задело некие стороны сознания и совести писателя, заставило их зазвучать. Воскресило ощущения родства и единства с неисчислимым контингентом родных, близких, однокашников, товарищей по фронту, наставников, давным-давно или совсем недавно ушедших из жизни, и не только с отдельными людьми, но и с поколениями, а через них — со всей Россией и ее историей. Сходное чувство проявляется и у его героя Кроша:

«Пройдя немного, я оглянулся.