Тихий домик

— Если Рыжеволова жива, ее и направим в детдом. Это будет самое лучшее. Не сомневаюсь, что такая воспитательница, узнав, что ее детдом попал в беду, немедленно придет на помощь. Это естественно. И ни у кого не сможет вызвать ни малейших подозрений!

— Так и будем действовать. Наши люди передадут ей, что детдом не смог эвакуироваться и что они помогут ей туда добраться…

— Добираться она будет сама… Ей нужно будет дать несколько явок и, кроме того, условиться, в какие дни и с кем она сможет встречаться в лесу.

— Будет исполнено… Разрешите продолжать?

— Пожалуйста…

— В 1930 году детей в детдоме было уже около двухсот. Десять учителей, восемь воспитателей, три ночных няни… Добром вспоминают местные жители воспитателя Судника. Он работал в детском доме до 1927 года. Потом учился в Витебске, затем уехал в Свердловск… Физическим воспитанием детей занимался Яковлев. Дети его очень любили. В 1938 году он ушел в Красную Армию. Директором детского дома до Шарова был Падуев. В то время в детдоме было около четырехсот детей. Большое хозяйство…

— А что Падуев? Уехал?

— Был направлен на другую работу. Вместо него стал директором Шаров, который и раньше был воспитателем в детском доме, но не все время. Кстати, в 1924 году Шаров тоже был в детском доме, еще при его организации…

— Я вижу ваши люди зря времени не теряли! — одобрительно заметил комбриг. — Попытайтесь теперь рассказать, каким был детский дом в последний предвоенный год…

И Скоблев продолжил рассказ.

— Детский дом к 1940 году стал большим, хорошо организованным учреждением. В нем насчитывалось двести шестьдесят мальчиков и девочек. Возраст — от семи до пятнадцати лет. При детском доме была и школа-семилетка. Преподавали в ней опытные педагоги.

Было хорошо поставлено воспитание и производственное обучение детей. Они обрабатывали почти триста гектаров земли. Здесь старшие ребята знакомились со многими сельскохозяйственными профессиями.

Летом колхозы выделяли в помощь детскому дому трактор и другие машины. Технику обслуживали сами воспитанники.

— В сороковом году детдом почти полностью был на самоокупаемости, — подчеркнул Скоблев. — Он уже не нуждался в снабжении продуктами со стороны государства, за исключением сахара и крупы… Коллектив детского дома подготовил сотни квалифицированных рабочих, служащих, тружеников земледелия. В детском доме были созданы условия для развития талантов и способностей. Бывшие воспитанники детского дома стали замечательными врачами, актерами, музыкантами, летчиками, художниками…

Местные жители сообщили, что в детский дом приезжали учителя из других городов, а также журналисты и писатели.

Из-за границы тоже приезжали гости. Большинство чистосердечно радовались нашим успехам. Но были и такие, которые, оказывается, приезжали не детский дом смотреть, а бывшее имение Казело-Поклевских…

— И такие были?

— Представьте себе, говорят, были! Правда, местные жители их не видели. Но почему-то утвердился слух, будто приезжал Отто…

— Отто?

— Да, бывший распорядитель, а фактически хозяин имения после смерти Франса Казело.

— Такие случаи бывали в нашей стране.

Приезжали бывшие фабриканты, владельцы магазинов и другие… И кое-кто, наверное, теперь не прочь будет вернуть свое…

— По сведениям, которые удалось собрать, в детском доме была хорошо организована культурно-массовая работа. Часто приезжали с концертами артисты; привозили кинокартины, устраивали различные походы, вечера, игры… По свидетельству одного из колхозников, отличная повариха, Авдотья Николаевна, всегда готовила и сытно и вкусно…

— Вы так об этом рассказываете, словно сами ее обеды едали, — улыбнулся комбриг.

— Я-то нет. А вот тот, кто рассказывал, едал ее обеды! И очень они ему нравились…

— Так. Однако пора подвести итог, — комбриг стал серьезным. — Какие еще у вас есть сведения?

— Вот и все, что пока удалось собрать… Есть, правда, данные еще о двух воспитанниках — о Володе Большом и Володе Маленьком. Они друзья, общительные.

Часто бывали в семье одного колхозника.

— Детей там много. а И все они одинаково дороги нам… — комбриг провел две толстые черты на изрисованном листке. — Спасибо!.. Теперь я еще больше уверен, что пока нам появляться в детском доме нельзя. Это может поставить под удар и детей, и нас. Что вы думаете предпринять?

— Надо снабдить детей продовольствием…

— Правильно. Это, во-первых. А во-вторых, разыскать Рыжеволову. Если она не эвакуировалась, — нам здорово повезет. О Рыжеволовой как о хорошем воспитателе сообщила и Москва. Ее и направим в детдом…

_____

Глава VIII

ТРЕВОЖНЫЕ ДНИ

До глубокой осени не появлялись больше фашисты в «тихом домике». Он казался заброшенным и обреченным. Уныло чернели его корпуса на белом снежном насте. Казалось, нет от него никаких дорог, никаких тропинок…

Но это было не так. Детский дом жил. В «тихом домике» каждый день был напряженным. Четко действовали графики разведки, в которую уходили и взрослые и дети.