Тихий домик

Но этот не был фигурой комической. Этот выражал собой разрушительную силу и фанатизм. Он стоял с поднятой вверх рукой, застывший, как статуя.

— Русские дети, встаньте!.. — приказал Шрейдер, и офицер перевел его слова.

Дети неохотно стали подниматься со скамеек.

— Вы видите перед собой гения!.. Вы видите перед собой нашего обожаемого фюрера Адольфа Гитлера…

Дети заволновались. Так вот он какой этот Гитлер, имя которого они привыкли произносить с презрением!.. Нет, они его не боялись. Они его ненавидели!

На экране замелькали другие кадры. Гитлер произносил речь на огромном стадионе. Он кричал, бил себя кулаками в грудь, размахивал руками, подпрыгивал, становился на носки, делал лицо свирепым, глаза выкатывал так, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Он все больше свирепел, изо рта летела слюна. Кулаки его крутились возле лица. Наверное, он изображал мясорубку, через которую собирался пропустить завоеванные народы…

— Бесноватый!.. — шепнул Володя Большой Володе Маленькому.

— Бесноватый фюрер!.. — шепнул Володя Маленький Васе Попову.

И вдруг из толпы мальчиков послышался ясный голос:

— Бесноватый!!!

Ребята узнали голос. Это сказал Саша.

По залу прокатился смешок.

Офицеры, видимо, не смогли уловить смысл сказанного Сашей — не настолько хорошо знали они русский язык. Но смех им не понравился, и Шрейдер нашел нужным перевести некоторые слова из речи Гитлера. Он велел это сделать первому офицеру.

— Наш фюрер обращается в своей пламенной речи, к германским детям. Он говорит, что они должны быть сильными и смелыми; должны быть быстрыми, как гончие псы; должны быть крепкими, как крупповская сталь! Адольф Гитлер говорит, что все они должны быть преданы ему. У них нет больше матери, нет отца, когда они стоят перед ним. Гитлер выше всего, выше отца и матери. Каждое его слово для них закон, приказ, истина!..

А дальше на экране происходило что-то невообразимое! Сначала все, дети и взрослые, собравшиеся на стадионе, орали, что было мочи: «Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!..»

Потом толпа бросилась к трибуне, на которой стоял Гитлер с отвисшей вниз, словно у старого пса, челюстью. Матери протягивали ему своих маленьких детей, пытались схватить его за руку. Подростки бросали цветы…

— Всенародная любовь к нашему фюреру!.. — комментировал происходящее на экране фашистский офицер. — Посмотрите, как добр Адольф Гитлер к детям! Посмотрите, как он им улыбается. Он их отец! Он их вождь… И вы, русские дети, можете стать слугами нашего фюрера, если своим прилежанием, своим трудом на благо великой Германии заслужите его снисхождение…

А на экране уже показывали немецкую школу. Это был первый класс. И маленькая девочка выводила мелом на доске два слова: «Хайль Гитлер!» Потом показали букварь с портретом Гитлера… Потом малыши стоя пели какую-то песню о Гитлере…

— Дети обожают своего фюрера с пеленок, — комментировал первый офицер. — Вглядитесь в его прелестное, мужественное лицо. Такого человека невозможно не полюбить. Дети готовы отдать жизнь за своего фюрера!..

И вот пошли следующие кадры. Детям на головы надевают каски. В руки дают автоматы. Их обучают стрелять… Их обучают драться. Вот они дерутся класс на класс…

— Адольф Гитлер позволяет детям играть в их любимую игру — в войну! Пусть бьют друг друга, пусть крошатся зубы, ломаются челюсти, — истерично кричал офицер. — Гитлеру нужны сильные и выносливые парни. Они должны привыкать к жестокости! Пусть побеждает сильнейший!..

Потом пошли кадры военных парадов. Это были огромные шествия. Фашисты шагали четко, ноги взлетали почти до затылков впереди идущих… Они шли сплошной серой массой. Они шли, приготовив к бою автоматы. Они шли, чтобы убивать…

Детдомовцы отлично знали, куда шли эти солдаты! И сколько ни распинался сейчас фашистский офицер об их красоте, силе, могуществе, дети знали — это маршируют перед своим бесноватым фюрером убийцы!..

— Такие красивые солдаты, — говорил офицер, — пришли на вашу землю, чтобы избавить вас от дурных, коммунистических мыслей, чтобы избавить вас от евреев, чтобы лучшие из вас смогли господствовать над худшими!..

Еще раз во весь экран был показан Гитлер. Потом фильм окончился.

Шрейдер был доволен, он улыбался. Ему казалось, что фильм произвел на детей нужное впечатление. Теперь-то они почувствовали величие фюрера, величие Германии…

Но когда зажгли свет, Шрейдер даже вздрогнул… Лица детей были суровы и хмуры. А глаза их ненавидяще, с презрением смотрели на него, на других офицеров и солдат.

— Сейчас мы все вместе споем любимую песню нашего фюрера! — выкрикнул первый офицер.

Опять балбесы-солдаты с идиотскими улыбками стали играть на губных гармониках и запели:

— Дейчланд юбер аллес…

— Поем все!.. — орал тот же офицер.

— Мы не умеем по-немецки, — воскликнула Зина.

— Поем все! Мотив поем!..

Но дети молчали. Они с презрением смотрели на паясничавших перед ними солдат…

Когда песня кончилась, Шрейдер пошел вдоль первого ряда детей. Он указывал на ребят пальцами и говорил:

— Ты, ты, ты…

Потом он приказал — выбранным сделать шаг вперед.

Это были Володя Маленький, Саша, Вася Попов…