Тихий герой

Отползая, я упёрся в дерево, росшее прямо посреди полуразрушенного замкового атриума на каком-то покрытом сорняками холме. Дерево определённо знавало и лучшие времена, а на ветках кое-где виднелись недозрелые гроздья тех самых золотистых ягод. В действительности холм и начавшее засыхать дерево являлись главной здешней ценностью, не считая самого Замка: Фонтаном и Золотой рябиной. Мощный магический стимулятор, дающий жизнь всей удивительной флоре на острове, и ягода, помимо прочего способная исцелить даже находящегося на пороге смерти.

Но сейчас на листьях местного лопуха меня ожидала та самая плошка с молоком и кусок сыра — всё лучшее, чем мог поблагодарить меня здешний мир. А ещё тёмное кольцо из сине-фиолетового металла, в глубине которого поблёскивали россыпи миллиардов звёзд.

Это был аванс — или предложение, с какой стороны посмотреть. Замок предлагал объединить усилия по совместному выживанию и стать замковым хозяином. Меня не ожидали горы золота в сокровищницах или уникальные артефакты, дающие власть над половиной мира. Лишь тяжелое бремя и много работы по восстановлению островного комплекса, а взамен — свой собственный, благодарный и преданный дом, отстроенный из руин своими руками.

Я ещё не знал, насколько красивое здесь небо, и что это небо целиком и полностью моё: в этом мире были только я, мой остров и океан вокруг.

Впереди было откапывание Фонтана и ухаживание за засыхающим деревом. Далее — постепенное высвобождение остальных помещений, начиная с атриума. Принцип оставался прежним: мне нужно было очистить пол, после чего Замок, с моей дальнейшей помощью, начинал восстановление стен и ремонт инфраструктуры.

Впереди была борьба с голодом. Те дни, что я проводил в замковом времени, нужно было чем-то питаться, а ни сада, ни огорода, ни рыболовных навыков у меня тогда ещё не было. Торговой станции тоже не было, равно как и умений артефактора, позволяющих прокормить себя своим трудом.

Впереди было самостоятельное изучение языка, поскольку книги в откопанной библиотеке оказались напечатаны на Син-Талиш. Базовое образование также требовалось получить, так как без математики ни на что, кроме простейших плетений, можно было даже не смотреть.

Сейчас же я неспешно пообедал предложенным угощением, после чего взял в руки кольцо.

— Не поверишь, но ты первый на моей памяти, кто отнёсся ко мне по-доброму и с заботой, — сказал я, надевая кольцо. — Думаю, мы поладим.

Сразу после этого я оказался у себя дома, в чулане. Не знаю, что бы делали Дурсли, исчезни я без следа на несколько суток, но оказалось, что на Земле только-только начинается новый, следующий день. Очень быстро тишина разбилась утренними голосами, топотом по лестнице и грохочущим стуком в мою чуланную дверь. Ещё одно утро в Литтл-Уингинг.

* * *

Воскресный день начался с бодрящего раннего подъёма, органично вплетённого в излёт моего сна: суетой, стуком каблуков и громкими голосами. Мистер Лавгуд пожаловал в больничное крыло в сопровождении заместителя директора, возвращая меня в паскудную реальность.

— Это он? — вперил в меня суровый взгляд глава семейства.

Дежа вю. Я как будто смотрел старый сюжет с новыми актёрами. Опять нелогичные обвинения, опять требование оставить его дочь в покое с принесением непреложного обета. Отличались разве что несущественные детали: от меня не требовали вернуть подарки — редиску и кулёк с коржиками, да Луна, в отличие от Невилла, не молчала, а пыталась вмешаться, говоря, что папе после будет стыдно.

МакГонагалл откровенно не понимала, что происходит.

— «Всё сказали?», — спокойно высветил я в ответ на нависшую выжидательную паузу. И, не давая выплеснуться новому потоку неконструктива, указал на Луну. — «Ваша дочь, мистер Лавгуд. Целая и невредимая».

После чего взял полотенце и поплёлся в больничный санузел, приводить себя в порядок.

Вернувшись минут через десять, никого в палате уже не обнаружил. Наскоро напялив мантию, я потопал на завтрак. Насколько я понял по вчерашнему стакану с водой, лечить меня на таких условиях Помфри не будет, ну а толку тогда тут бока отлёживать?

В зеркале с утра я выглядел вполне нормально, а потому меня немного напрягали странные взгляды, которыми меня провожали немногочисленные утренние посетители. Гриффиндор в воскресенье отсыпается с похмелья, так что в своём углу стола я, по случаю раннего часа, поглощал овсянку в одиночестве. Грэйнджер, уткнувшаяся в книгу, не в счёт.

Нужно попасть в пылесборник и разобраться, что там случилось, набрасывал я план на сегодня. Перед этим, правда, придётся собрать поисковую схему и найти несколько аттракторов — имеющиеся у меня координаты вряд ли подойдут этому миру. Вечером займусь уборкой главного холла — обещания нужно выполнять. А вот днём…

— Мистер Поттер! Можете вы объяснить, что… — нарисовалась рядом МакГонагалл, но вдруг осеклась и схватилась за горло. — Мерлин! Что это такое?!

— «Что на этот раз не так, профессор МакГонагалл?» — спросил я, между делом открывая сумку и начиная скидывать туда сухпаёк. Зуб даю, с таким началом беседы позавтракать мне опять не дадут.