Тихий герой

— «Плохая идея», — ответил я, покосившись на карту. — «Флитвик только что выловил троих нарушителей-гриффиндорцев. В гостиной идёт воспитательный процесс. И тут выйдем мы…»

Не говоря о том, что мне придётся уломать Помфри остаться ночевать там же на соседней койке, и во второй раз объяснить это будет уже труднее.

Лавгуд молчал.

— «Мистер Лавгуд. Вы ведь знаете, где сейчас Полумна и с кем».

И с кого, в случае чего, сдирать шкуру, а также где его искать.

— «Парень», — после паузы написал отец. — «Если ты её обидишь, я тебя убью».

Говорит он мне это во второй раз. И отвечать на это нужно так же, как в прошлом — предельно ясно и без своего особого мнения.

— «Я вас услышал, мистер Лавгуд. Этого не потребуется».

Подождав ещё какое-то время, я уж было хотел начать укладываться спать, но листок вздрогнул от новой порции текста.

— «Минуту! Куда мне завтра за ней приходить?»

— «Думаю, будет лучше, если я сам доставлю её утром к вам. Я умею перемещаться мгновенно».

— «Да что ты говоришь?»

— «Ну, вы же в курсе».

— «Что?! После того, что ты там устроил»…

— «ТАК я перемещаюсь только из особенно глухих подвалов. И я принял меры на будущее».

— «Поговори у меня… Значит, ещё и нелегальная аппарация. С кем связалась моя дочь?»

— «Я ничего не говорил об аппарации. Мои умения регистрировать негде, британский закон их не регулирует».

— «Ну, конечно»…

— «Мистер Лавгуд, уже поздно. Давайте продолжим завтра, если это необходимо. Как только Луна проснётся, я заставлю её связаться с вами».

— «Поттер, я не хочу рисковать».

— «Я с ней уже прыгал. С чердака, куда она попала в прошлый раз, просто нет пути для бескрылых. Её даже не тошнило. Но вы мне не верьте, с утра сами всё расспросите».

— «Расстояние имеет значение»…

— «Спокойной ночи, мистер Лавгуд. Завтра договорим».

Рыба и пироги

Мне опять снился мой дом — и земной, и настоящий. Странно, что такие сны я вижу, только если рядом ночует Луна.

Появившись ранним утром в своём чулане у Дурслей, чумазый, грязный и голодный, я, смешно сказать, больше всего беспокоился о том, что мне влетит за потерю рубашки, оставленной где-то там, в оживающем Замке. Дурсли же — теперь я это понимаю — отойдя от горячки вечернего скандала, с ужасом ожидали предстоящего визита если не коронера, то как минимум бригады детских парамедиков.

Можно себе представить их облегчение, когда потенциальный калека появился из чулана не только живым, но и на своих ногах. Все присутствующие на этой сцене старательно прятали свои переживания под масками повседневных гримас: Дурсли — суровой раздражённости, я — внимательной предупредительности.

Рефлексы Петунии не позволили затянуться утренней встрече слишком сильно: разглядев своего злейшего врага — грязь, она погнала меня в ванную, заодно отобрав всю одежду со следами крови и проведя беглый осмотр на предмет заметных травм и повреждений. Одежду мне выдали чистую, а изъятую я больше никогда не видел.

Никогда ранее я не ел настолько вкусной овсянки. Оценив скорость, с которой я расправляюсь с нелюбимой всеми Дурслями кашей, тётя украдкой положила мне добавки. На моей памяти это было впервые, но размышлять было некогда: дают — ешь быстрее, пока не передумали. Я тогда был другим и глубоко не анализировал.

Следующее, что меня волновало — кольцо. Материал, из которого оно сделано, просто вопил о его *нездешней* необычности. Никогда и нигде доселе мне не встречалось ничего похожего. «Он полон звёзд» — это было о маленьком обруче на безымянном пальце правой руки, который пришёлся мне абсолютно впору и ничуть не сдавливал фалангу, но почему-то цеплялся за сустав то одним, то другим своим краем, стоило попытаться его снять.

Мне бы никогда не позволили иметь столь необычную вещь — никто из Дурслей, по-отдельности или все вместе. Не тускнеющее со временем, отторгающее любую грязь и царапины, кольцо выделялось на мелкой детской пятерне, как безупречный изумруд на куче старой ветоши — но его никто не замечал. Не видели даже в упор — ни Петунья в ванной, ни Вернон за завтраком, ни жадный Дадли, ни пронырливые школьники и бдительные к подобным украшениям учителя — никто, кроме меня.

Впавший поначалу в отчаяние — это же правая рука, её правше надолго не спрятать — я, видя эту странную слепоту окружающих, постепенно успокоился и забыл об украшении. Ненадолго. После завтрака, когда я «упаковывался» в школу, кольцо легонько стукнулось в палец и потеплело. И вместе с этим пришло понимание, что теперь я могу в любой момент вернуться в Замок, стоит только пожелать.

Немедленной отправке в становящиеся родными развалины помешал резкий окрик Петунии, подгоняющий зависшего в прострации племянника к выходу в школу. И оно к лучшему: вернуться на Землю я смог бы только через час. После срабатывания кольцу требовалось время на перезарядку: час на Земле или семь часов под небом Саргаса.