Тихий омут – индивидуальные черти

Но сегодня утром его здоровый вид, мужская красота, свежесть и даже любимый одеколон раздражали Женю. Сама она так и не смогла заснуть, мучилась от незнания: приехала ли скорая, можно ли было спасти жизнь Любе? Ну, почему она послушала Диму и не поехала к ней на квартиру! В результате к утру у нее был нездоровый цвет лица, тени под глазами, обкусанные губы.

Дима неодобрительно глянул на нее, но комментировать ее внешний вид не стал, обнял со спины и пропел:

– Как вкусно пахнет! Что это у нас? Оладушки? Спасибо, Солнышко.

Жене сразу вспомнились голоса, которые она совсем недавно слышала в лифте у Любы в подъезде, запах мусорного ведра смешанный с духами и этим самым Диминым одеколоном. Завтракать ей расхотелось. Высвобождаясь из его объятий, она сказала:

– Дим, садись за стол, ты кофе или чай будешь? Я заварила тебе зеленый. А оладьи не очень получились, чуть-чуть пригорели.

– Я люблю поджаристые. А из твоих рук и землю есть буду… – Дима осекся, почувствовав неуместность своих заигрываний.

Они сели за стол, непринужденный разговор не клеился, Дима отодвинул тарелку и решил сразу начать с главного:

– Женечка, у меня к тебе серьезный разговор. Мы с тобой знакомы уже очень давно…

Женя удивленно подняла на него глаза, ей показалось, что у нее дежавю. Неделю назад с этих слов у нее начались все неприятности. Дима откашлялся и продолжил:

– Последние события стали для меня чем-то вроде откровения. Это испытание позволило мне оценить тебя не просто как любимую женщину, но и как человека, как друга. Я понял, как ошибся, как жестоко я поступил по отношению к тебе. Но зато сейчас я искренне раскаиваюсь, я со страхом думаю, что мог потерять тебя из-за этого наваждения, иным словом не назовешь то, что со мной было. И поэтому я не хочу откладывать и прошу тебя выйти за меня замуж. Прости, я без кольца и вот так запросто на кухне. Но ведь мы и так уже почти семья.

В этот раз Женя предложения никак не ожидала, на уровне подсознания замуж ей расхотелось вообще. Она понимала, что это тот самый Дима, за которого она собралась бороться, и который был идеальным отцом ее будущих детей, но вот расхотелось и все тут.

– Дим, ты …, – Женя замялась, подыскивая повод перенести разговор на другое время, но Дима, почувствовав неладное, поспешил ее перебить:

– Не спеши с ответом, я все понимаю. Я очень виноват перед тобой и тебе нужно время успокоиться, подумать и все такое, – он улыбнулся, встал из-за стола, подошел к Жене, поцеловал, – мы еще успеем обо всем поговорить. Но не очень долго думай. В любом случае я приглашаю тебя поехать отдохнуть куда-нибудь. Ты возьмешь отпуск, я тоже быстро организую себе отпуск, мы уедем, забудем обо всем, ты сможешь простить меня, и согласишься на мое предложение. Первая же горящая путевка – наша!

Женя попробовала возразить, но Дима прикрыл ей рот пальцем и прошептал:

– Ничего сейчас не говори, скажешь где-нибудь на пляже. Спасибо за завтрак.

Дима пошел собираться на работу, а Женя, убирая посуду, подумала:

– Наверное, он прав, мы уедем, обо всем забудем и начнем все с начала.

Но этим планам было не суждено сбыться. Дима нашел и горящую путевку и отпросился на работе на целых десять дней. Но вечером на работу к нему позвонил следователь Коваленко и пригласил в следственный комитет «просто побеседовать». Он разговаривал приторно вежливо:

– Выберите завтра время, Дмитрий Николаевич, зайдите, кабинет 28, это на втором этаже. Мы с вами просто побеседуем. Повестку вам пришлют, но ее пока дождешься. Давайте без бюрократии.

И Дима понял, что повестку ждать не стоит.

Он сильно расстроился, остро нуждался в поддержке, жалел себя, требовал сочувствия, ему нужно было родное плечо. Он поехал к Жене. Был немного обижен, что она ни разу не позвонила ему в течение дня, не спросила о самочувствии. Но ожидаемой нежности от Жени он почему-то не получил. Он обнимал ее, брал за руки, целовал, но она каждый раз потихонечку отстранялась. Это получалось у Жени помимо воли, она совершенно не злилась на Диму, наоборот, постоянно напоминала себе, что это все тот же Димка, с которым ей всегда было так хорошо, но самовнушение не помогало и она решила пресечь на сегодня его эротические поползновения:

– Дим, прости, я, кажется, вчера простудилась. Так горло болит. Ты особенно ко мне не приближайся, а то еще заболеешь.

Она демонстративно покашляла и выпила парацетамол.

ГЛАВА 8. Следователь Коваленко