Тёмный дар

И тут Кара вдруг шагнула вперёд, и женщина, которая упорно игнорировала её последние семь лет жизни, прижала её к себе и стала шептать ей на ухо нежные слова утешения. Кара почувствовала, как напряжение оставляет её тело и осознала, как же хорошо перестать думать, хотя бы на несколько минут, о том, будет ли всё хорошо, и просто обнять и поверить…

– Мне её не хватает, – сказала Кара. – Мне так её не хватает!

– Мне тоже, – сказала Констанс Лэмб.

Когда Кара закончила утирать слёзы, Констанс спросила, хватит ли ей сил забрать гримуар и уничтожить его. Кара кивнула. Они пошли туда, где Констанс спрятала гримуар: в дупле дерева недалеко от дороги, ведущей в деревню.

– Сожгла бы ты его прямо тут, – сказала Констанс. – Набери побольше хворосту и покончи с этим.

Кара слышала сомнение в её голосе, чуть заметную неуверенность, которая означала «Давай сделаем это до того, как ты передумаешь. И лучше я побуду здесь, чтобы убедиться, что ты это сделала».

– Мне кажется, это так не сработает, – сказала Кара. – Я думаю, мне для этого необходимо остаться одной. Я думаю, мне нужно захотеть…

Она чуть было не сказала «убить эту книгу». Но это означало бы, что книга живая – а она была пока не готова об этом думать.

– Чтобы книги не стало, – сказала она вместо этого.

– Уверена, что сумеешь управиться с этим в одиночку?

Кара кивнула. Этот гримуар в ответе за всё плохое, что случилось с их семьёй. Уничтожить его будет нетрудно.

– Вам не о чем беспокоиться, – сказала Кара. – После всего, что вы мне рассказали, я никогда больше не произнесу ни одного заклинания.

И только снова взяв гримуар в руки, Кара поняла, что солгала Констанс.

13

Она нуждалась в том, чтобы произнести заклинание. Какое угодно. Где угодно. Каре потребовалось всё её самообладание до последней унции, чтобы не раскрыть книгу прямо при Констанс и не начать заклинать любых существ, каких попало. Ей каким-то чудом удалось кивнуть, помахать на прощание и не подать виду, что она ждёт не дождётся, когда эта надоедливая тётка наконец уйдёт и она сможет воспользоваться своей книгой. Но Кара понимала, как важно сохранять спокойствие. Выглядеть спокойной. Ведь если она себя выдаст, Констанс может попытаться отобрать у неё гримуар, и тогда («тебе придётся её убить»)… Кара подумала, что тогда может случиться что-нибудь плохое.

Она вбежала в заросли ивняка, растущие на западной границе их земель. Кара понимала, что надо бы убраться подальше от главной дороги, ведущей в деревню, но дольше она ждать не могла. Она швырнула книгу на землю, и та раскрылась на последнем создании, которое Кара запечатлела на её страницах.

Огненные муравьи.

Кара произнесла слова, из которых слагалась небольшая картинка в книге. И, не поднимая головы, перевернула страницу. Шипокогти. Она призвала и их тоже. Но вместо того чтобы принести облегчение, которое предвкушала Кара, эти заклинания лишь ненадолго уняли боль. Надо было ещё. Древесные мухи. Нейры… Слова слетали с губ Кары до тех пор, пока её язык, непривычный к иноземным шепелявым словам, не опух и не заболел. Ну отчего же ей лучше-то не становится? Разве она не даёт книге то, чего она желала? Кара произнесла ещё несколько заклинаний, даже не сознавая, кого именно призывает. Так было намного легче – когда всё происходило само собой. Трясущимися руками она листала исписанные страницы, намереваясь заклинать, заклинать, заклинать…

И тут прежняя боль унялась. Зато возникла новая.

Правая рука вдруг онемела: стайка крохотных нейров, за чьими улыбчивыми мордашками скрывалась злобная натура, вцепилась в шипокогтя и разорвала его на куски. А тем временем армия огненных муравьев нахлынула на бедного светлорифа и искромсала его прозрачные крылышки, не дав возможности спастись бегством. Кара ощутила, как пламя охватило кончики её пальцев, когда огненные муравьи взялись за работу…

– Всё, хватит! – воскликнула Кара.

Животные исчезли. Некоторые разлетелись или убежали в лес, другие просто мигнули и пропали. Кара мешком рухнула на землю. Она слишком устала, чтобы задумываться о том, в чём разница. Она больше не чувствовала этой боли, этой неутолимой жажды. Она вообще ничего не чувствовала.

Кара закрыла глаза.

Когда она открыла их снова, солнце уже миновало половину небосвода, а над ней стояла Грейс.

Кара вскочила на ноги – куда быстрее, чем следовало бы, – и земля опрокинулась навстречу её рукам. Во рту появился вкус желчи, и ей пришлось переждать, пока не минует головокружение.

Грейс заботливо потёрла ей спинку.

– Ну-ну! – сказала она. – Ты, никак, заболела? Может, папу позвать? Твой папа наверняка знает, что делать. Уж он-то специалист по части плохого здоровья, а, Кара?

Каре ужасно хотелось ударить Грейс, но она была не уверена, что устоит на одной руке. И к тому же позади своей госпожи уродливой тенью маячил Саймон. Это сейчас его лицо выглядело тупым и безжизненным, но как только она стукнет Грейс, он тут же оживёт!