Типы прошлого

— На мазурку? совершенно справедливо, — подтвердилъ Кемскій, — и повторяю вамъ сегодня, что сказалъ ему вчера. Право танцовать съ тѣмъ или другимъ я признаю только за дамой, и это въ самомъ широкомъ объемѣ. И потому, еслибы сама дама не выразила желанія танцовать съ господиномъ Звѣницынымъ, а не со мной, я бы ни за что не уступилъ ея.

— За нимъ было однако старшинство, возразилъ графъ.

— Въ образованномъ обществѣ существуютъ однако извѣстные за-акёны, пропустилъ въ свою очередь г. Секкаторовъ.

— И вы хотите дать мнѣ почувствовать, что я съ ними не знакомъ! Можетъ-быть, отвѣчалъ добродушно Кемскій;- я пошелъ въ море прямо со школьной скамьи и свѣта не знаю, признаюсь въ этомъ безъ стыда. А потому очень можетъ быть, что то, что вамъ кажется чернымъ, кажется мнѣ бѣлымъ и наоборотъ.

Г. Секкаторовъ нѣсколько сконфузился.

— Я никогда не позволилъ бы себѣ сдѣлать вамъ та-акёго замѣчанія, заговорилъ онъ, и…. конечно, могутъ быть различные взгляды и. такъ сказать, воззрѣнія…. Но вы согласитесь, главное: это манера, тонъ. Главное тёнъ, съ которымъ вы въ этомъ обстоятельствѣ относились къ штабъ-ротмистру Звѣницыну….

— Это дѣло другое, сказалъ Кемскій и задумался. — Вспоминая въ подробности все, что было вчера, сказалъ онъ по нѣкоторомъ молчаніи, — я скажу вамъ по чистой совѣсти: я былъ золъ на г. Звѣницына, но оскорбить его мнѣ рѣшительно въ голову не приходило.

— Но тёнъ вашъ, вы такъ громко выражались! повторилъ Секкаторовъ.

— Еслибъ я, встрѣтясь съ непріятельскимъ кораблемъ, открылъ по немъ пальбу, я бы заговорилъ съ нимъ еще громче, чѣмъ съ г. Звѣницынымъ, но значило-ли бы это. что я оскорбляю его? нетерпѣливо отвѣтилъ ему морякъ.

И Рабенгорстъ и я не могли оба не усмѣхнуться при этомъ неожиданномъ сравненіи.

Г. Секкаторовъ въ первую минуту не нашелъ отвѣта.

— Но, продолжалъ Кемскій, — если слова мои или громкій голосъ, какъ выражаетесь вы_; показались оскорбительными г. Звѣницыну, я васъ буду просить передать ему мое искреннее сожалѣніе, что я подалъ этому поводъ.

Г. Секкаторовъ тотчасъ же улыбнулся и подарилъ меня искоса торжествующимъ взглядомъ.

— Сколько я могъ уразумѣть изъ того, что вамъ угодно было сообщить, обратился онъ съ Кемскому, уже нѣсколько свысока, вы выразили ту идею, что сожалѣете о томъ, что произошло между вами и г. штабъ-ротмистромъ Звѣницынымъ?

— Да. Такъ что же?

— Я желалъ бы, извините меня, окончательно уяснить себѣ вашу мысль. Можемъ-ли мы понимать это такъ, то-есть такимъ образомъ, что вы согласны будетъ облечь это…. это сожалѣніе въ…. приличную фёрму?

— Что значитъ: въ приличную форму? спросилъ Кемскій.

— Я хотѣлъ сказать, то-есть…. это значитъ: угодно-ли вамъ будетъ дать вашимъ словамъ, такъ сказать, офиціальный видъ?…

— Я только что просилъ графа и васъ передать г. Звѣницыну все то, что вы слышали отъ меня.

— Слова ваши будутъ, разумѣется, свято переданы нашему довѣрителю, но я полагаю, что этого недостаточно для его удовлетворенія, возразилъ не безъ нѣкотораго шипѣнія г. Секкаторовъ.

— Что же вамъ еще угодно? спросилъ Кемскій.

И темныя брови его сдвинулись.

— Я полагаю…. что письменное доказательство….

— Письменное доказательство! Развѣ вамъ мало моихъ словъ?

— Конечно, я не спорю, ваши слова…. но вы понимаете, что мой дёлгъ…. въ этомъ случаѣ необходимо…. des excuses écrites….

— Вы ихъ никогда не получите! воскликнулъ морякъ.

— Однако весьма странно, началъ было г. Секкаторовъ.

Я остановилъ его.

— Позвольте васъ спросить, графъ, обратился я въ Рабенгорсту, — требованіе, выраженное сейчасъ товарищемъ вашимъ, есть-ли это послѣднее слово г. Звѣницына?

Рабенгорстъ отвѣчалъ по нѣкоторомъ размышленіи:

— Звѣницынъ дѣйствительно говорилъ намъ, что письмо отъ г. Кемскаго было бы лучшимъ средствомъ превратить всякіе толки по поводу вчерашняго происшествія. Но я не могу также взять на себя утверждать, чтобъ это было выражено имъ какъ его ультиматумъ.

— Я понимаю это иначе! объявилъ г. Секваторовъ.

Мнѣ кажется, возразилъ ему на это графъ, — что въ нашемъ положеніи мы не имѣемъ права бытъ различныхъ мнѣній. И потому, если г. Кемскій затрудняется дать намъ письмо къ Звѣницыну, намъ ничего не остается, какъ ѣхать за новыми инструкціями.

— Вы можете передать слѣдующее г. Звѣницыну, сказалъ ему Кемскій. — Одно изъ двухъ. Или онъ желаетъ покончить со мной миролюбиво, и въ этомъ случаѣ совершенно достаточно того, что мной отвѣчено вамъ, — или онъ пылаетъ желаніемъ выйти со мной на барьеръ и ищетъ только приличнаго предлога. Такъ для этого не нужно со мной никакихъ офиціальностей, требованія письменныхъ документовъ и тому подобныхъ уловокъ, которыя, извините за выраженіе, просто претятъ моему характеру. Въ этомъ послѣднемъ случаѣ я васъ буду просить отнестись уже прямо къ ***,- онъ указалъ на меня, — который, надѣюсь, не откажется быть моимъ секундантомъ.

Рабенгорстъ взглянулъ на Секкаторова. Оба встали.

— Такъ, если позволите, мы съ вами теперь простимся, а черезъ часъ, много полтора, надѣюсь, привеземъ вамъ отъ Звѣницына отвѣтъ, промолвилъ графъ раскланиваясь.