Типы прошлого

"О, Надя, я этой минуты никогда не забуду! Я ничего не отвѣчала тому, кто дѣлалъ мнѣ этотъ вопросъ. Ричардъ Симсонъ — это не важное, никому не вѣдомое имя, — о, они не могли понимать, что оно для меня значило! Но я сумѣла сдержать себя, Надя, я успѣла подавить безумное отчаяніе, которое жгучими слезами выступало на моихъ померкшихъ глазахъ. Я долила послѣднюю чашку чаю и спокойно, не спотыкаясь, вышла изъ столовой. Не знаю, какъ я добрела до своей комнаты, но, переступивъ порогъ ея, силы мнѣ измѣнили, и я безъ чувствъ грохнулась на земь… Я долго послѣ этого была опасно больна, но даже и въ бреду не выдала своей тайны… Я выздоровѣла, но Англія мнѣ постыла съ тѣхъ поръ; я рѣшилась уѣхать, и вотъ уже болѣе тридцати лѣтъ, какъ живу на континентѣ, не видала и вѣроятно уже болѣе не увижу своей родины. Умѣнье владѣть собой — первая вещь на свѣтѣ, Надя, закончила Сарра своимъ обычнымъ наставительнымъ тономъ, проводя рукой по глазамъ, покраснѣвшимъ отъ воспоминанія о ея первой и единственной любви…

"Я вамъ передала почти отъ слова до слова разсказъ доброй моей старушки; не знаю, насколько онъ можетъ быть занимателенъ для васъ, но онъ такъ и просился у меня подъ перо. Этотъ вечеръ со всѣми его подробностями такъ памятенъ мнѣ. Сарра, какъ это часто съ ней случалось, произвела на меня впечатлѣніе совершенно противоположное тому, какое она желала произвести: она не успокоила, а еще болѣе встревожила меня. Къ печали о вашемъ отъѣздѣ присоединился теперь невообразимый страхъ за васъ. Въ воображеніи моемъ уже складывалась страшная картина: корабль вашъ тонулъ у бурныхъ береговъ Англіи, вы погибли подобно жениху бѣдной Сарры, до меня нечаянно доходила эта вѣсть… Я серьезно расхандрилась и заплакала. Сарра растерялась и хотѣла посылать за Карломъ Ивановичемъ. Въ это время вдругъ, сквозь отворенную дверь моей гостиной, донеслись до насъ неожиданные музыкальные звуки: кто-то игралъ на скрипкѣ въ большой залѣ. Сарра остановилась на ходу и почти съ испугомъ спросила меня: "это что такое"? Я не отвѣчала ей, я жадно слушала. Никогда еще музыка не раздавалась такъ кстати, никакая другая не могла бы такъ повліять на душевное настроеніе мое въ эту минуту. Блестящая и страстная въ одно и то же время, своеобразная мелодія, въ ритмѣ полонеза, то лилась какъ потокъ, озаренный луной, кипя и брызжа тысячами искръ, то, сладко волнуясь, замирала и какъ бы улетала въ небо на крыльяхъ зари. Она вѣяла весеннею ночью, молодыми надеждами, она говорила о какомъ-то недосягаемомъ блаженствѣ, эта мелодія… Я ожила, воскресла, черныя думы мои разсѣялись вдругъ, мнѣ хотѣлось только слушать и еще слушать.

"- Пойдемте на хоры, сказала я Саррѣ.

"- You are а whimsical person! [5] пробормотала она, пожимая плечами и нехотя слѣдуя за мной. Въ дверяхъ мы наткнулись на Настасью Савельевну. Она какъ-то торжественно улыбалась.

"- Хорошо играетъ мой Андрюша, Надежда Павловна? спросила она меня.

"- Какъ вашъ Андрюша? переспросила я съ удивленіемъ.

"- Конечно-съ, вѣдь это онъ, сынъ мой, исполняетъ на скрипкѣ.

"- Андрюша Кирилинъ! Давно-ли онъ здѣсь?

"- Да ужь недѣлю слишкомъ будетъ. Онъ просилъ васъ видѣть, да а не посмѣла доложить вамъ. Не до него вамъ было, барышня, знаю-съ, да и прихворнули вотъ вы, такъ я ему и сказала: успѣешь еще увидать ихъ….

"Вы помните, Владиміръ, нашу большую залу въ два свѣта въ Рай-Воздвиженскомъ. Когда мы вошли на хоры, вечернія тѣни облегали уже всю глубину ея; только прямо противъ насъ, выступъ между колоннъ, на которыя опирались хоры съ той стороны залы, былъ ярко освѣщенъ отблескомъ заходившаго солнца на красныхъ занавѣсахъ оконъ. Стоявшій на выступѣ музыкантъ былъ весь облитъ этимъ пламеннымъ свѣтомъ. Худой и высокій, съ густыми черными волосами, падавшими ему на плечи, онъ стоялъ, жмуря глаза отъ солнца и прижавшись головой къ скрипкѣ съ такимъ болѣзненнымъ выраженіемъ, будто, играя, самъ внималъ инымъ совершеннѣйшимъ звукамъ, глубоко похороненнымъ въ его инструментѣ, и страдалъ, страдалъ всѣмъ существомъ своимъ, чувствуя себя безсильнымъ извлечь ихъ оттуда. Съ такимъ мучительнымъ напряженіемъ должны были вызывать чародѣи непослушныхъ имъ духовъ…

"Я бы не узнала Кирилина: онъ такъ мало походилъ на того мальчика, какимъ я его помнила, когда, бывало, убѣгая отъ уроковъ въ лѣсъ, онъ каждый день приносилъ мнѣ оттуда ягоды, которыя я ѣдала на зло ворчуньѣ Саррѣ. Сама Сарра теперь никакъ не рѣшалась признать въ немъ своего бывшаго ученика и то-и-дѣло повторяла: "is it possible, неужели это Андрюша?" Да и кто бъ узналъ его теперь? Давно, — это чувствовалось тотчасъ же, — прошли для него ребяческіе годы. А между тѣмъ онъ былъ едва тремя, много четырьмя годами старѣе меня, но на первый взглядъ ему можно было дать лѣтъ тридцать.

"Скрипка его замолкла на неразрѣшенномъ аккордѣ. Онъ опустилъ смычокъ, тряхнулъ своими длинными волосами и, поднявъ голову вверхъ, замѣтилъ насъ. Онъ широко, во все лицо, — я замѣтила, что лицо это было некрасиво, — улыбнулся и, взглянувъ на меня смѣлымъ, до дерзости смѣлымъ, взглядомъ: