Тито и товарищи

Об уходе Тито, точнее, о его смерти в дипломатических кругах начали говорить еще в начале 1950-х гг. С того момента и далее пожилой маршал стал объектом пристального внимания, результаты которого можно найти в многочисленных сообщениях послов, аккредитованных в Белграде, или его коллег из столиц, которые Тито посещал. Уже в феврале 1964 г., например, распространился слух, что он собирается уйти из активной политической жизни, удовлетворившись лишь церемониальной представительской функцией, и переселиться в Загреб. Там ему его друг Краячич, который был мегаломаном – дважды в день в его бассейн возили цистернами морскую воду, предоставил Тито в пользование огромную резиденцию, где тот мог бы жить, уйдя на пенсию[2629]. Говорят, он старался подражать дворцам, которые видел в Индии, при этом примечательно, что упомянутую виллу Загорье частично финансировали из государственных, а частично – из нелегально приобретенных средств, о которых Тито знал. Вилла, которая имела собственные охотничьи угодья и бункер на случай ядерной войны, стоила 27 млрд динаров. Тито она не нравилась, во время первого визита он заявил: «Вы это построили для себя, а не для меня». Хотя он туда приезжал и много раз останавливался там. Конечно же, это был не единственный объект, который для него построил Краячич в Хорватии. Как он сам говорил, его забота распространялась на резиденции в Дубровнике, Сплите, Бриони, Самоборе и Кумровце. А о многочисленных охотничьих домиках, куда нога Тито вообще не ступала, мы и не говорим[2630].

Если в 1960-е гг. преобладали сообщения о хорошем самочувствии Тито, то в 1970-е гг. можно заметить, что перестала быть редкостью информация о проблемах с его здоровьем. Еще в июле 1969 г., во время передачи верительных грамот американского и западногерманского послов на Бриони, Тито производил впечатление здорового мужчины шестидесяти, а не семидесяти лет. Он был гибким, хватким в разговоре и полон непринужденного юмора[2631]. Два года спустя, в ноябре 1971 г. западногерманский посол в Канаде, где Тито побывал после визита в США, сообщал, что в начале общественных церемоний он был свеж и оживлен, и почти невозможно было заметить его нарастающего утомления[2632]. В честь своего 80-летия он дал интервью телевидению о своей жизни, в котором выступил весьма убедительно и живо. Кроме того, все торжества, которые он посетил в связи с этим, показывали, что он в форме, хотя протокол тогда принял решение передать большую часть контактов с иностранными представителями Крсте Црвенковскому. Все посещения и встречи были отменены, за исключением встречи с Анваром Садатом[2633]

.

Уже в середине июня 1971 г. президент Ричард Никсон отдал распоряжение Национальному совету безопасности подготовить исследование о возможном развитии событий в Югославии после «ухода» Тито. В начале марта 1972 г. в Лондоне встретились представители Общего англо-американского разведывательного комитета, который занялся тем же заданием. При этом британцы на всякий случай составили телеграмму с соболезнованиями, которую должна была послать королева вдове Тито[2634]. Естественно, речь шла не только о протоколе. Среди прочего ставился вопрос, какой будет реакция итальянцев, если Югославия станет коммунистической (когда ее захватит Советский Союз). Не разрушит ли она целостности стратегии НАТО в Средиземноморье?[2635] В конце сентября и в начале октября 1972 г. между американцами и британцами прошли двусторонние переговоры о том, произойдет ли советское вмешательство в Югославию после смерти Тито

[2636]. Эти переговоры продолжались и в последующие годы, особенно когда из Белграда стали приходить новости, что Тито впервые стал прислушиваться к своим врачам[2637]. В сценарии, который в Вашингтоне нарисовали уже в сентябре 1971 г., помимо всего прочего, писали, что в случае захвата Сербии, Македонии и Черногории США должны потребовать, чтобы представители ООН послали свои вооруженные силы, так называемые «голубые каски», в Словению и Хорватию. «К этой акции следовало принудить объяснением, что США и НАТО не будут иметь другого выбора, если не произойдет вмешательства ООН, кроме как попытаться обеспечить независимость прозападно ориентированных Хорватии и Словении. В этом случае <…> мы войдем в обе республики»[2638]

.

С 1973 г. и далее весной и в начале лета Тито постоянно болел; его отсутствие пытались объяснить подготовкой к Х Съезду СКЮ [2639]. В апреле 1973 г. французский посол сообщал, что выглядит он хорошо, только его голос теперь «голос старого человека»[2640]. Немного позднее по медицинским соображениям, которые не были пояснены, он прервал свое путешествие по Сербии (у него был инфаркт)[2641]. После ответственного путешествия в Индию, Бангладеш, Непал и Сирию его на следующий год свалил грипп, от которого он смог излечиться только через шесть недель, и даже не присутствовал при провозглашении новой конституции. В западных военных кругах ширились слухи, «что он при смерти»[2642].