Тьма после рассвета

— Это я сама придумала, что он Митенька, — гордо заявила женщина. — Хорошее ведь имя, ласковое. Я всю жизнь мечтала, чтобы у меня был сынок Митенька. А так-то он ничего не сказал: ни сколько лет, ни как звать.

Осторожные шаги, медленные, неуверенные. Тихие. На ступеньках показались мальчишеские ноги в домашних валеночках с обрезанными голени­щами.

— Иди скорее, сынок, — громко заговорила Пивникова. — К нам люди из собеса пришли, обещают помогать по хозяйству, а я им говорю, что раз ты небесами посланный, то и помощь нам теперь полагается не как всем, а особенная. Хорошие продукты будут привозить, а может, и на курорт пошлют, на море с тобой поедем.

Наконец Разин увидел мальчика во весь рост. Это был Сережа Смелянский.

Коля не успел опомниться, как паренек сиганул к двери и выскочил наружу. Оперативник рванул за ним, проклиная темноту и чавкающую под подошвами грязь. Старший лейтенант был в очень неплохой форме, но совершенно выбился из сил, пока сумел в спринтерской гонке догнать мальчика и схватить в охапку.

— Ну ты силен! — задыхаясь, проговорил он. — Недаром тебя на День бегуна отрядили. Разряд есть?

— Был детский, потом я из секции ушел, — ответил Сережа, и Разин с завистью отметил, что дыхалка у парня куда лучше, чем у него, взрослого оперативника.

— Ты и от того мужика так же резво убегал? Драпанул, и он тебя не смог догнать?

— Ну да. А вы откуда знаете? Вы его поймали?

— Пока не поймали, но поймаем обязательно. А от меня почему пытался слинять?

— Так я увидел, что вы меня узнали. У вас лицо такое было…

Парнишка грустно усмехнулся и попытался выдернуть руку из крепкой хватки Разина.

— Даже не пытайся, — строго сказал Николай. — Почему молчал?

— Потому что, — коротко ответил Сережа.

Это были последние слова, которые Коле Разину довелось услышать от Сергея Смелянского. Мальчик молчал, пока они возвращались в дом Пивниковой, потом ехали в Дмитровский райотдел. Тонечку пришлось попросить побыть с Зинаидой Федоровной, которая рыдала и билась в истерике, услыхав, что ее сыночка Митеньку у нее отбирают. Девушка явно была разочарована, она надеялась вернуться триумфатором вместе с Николаем, привезти найденного мальчика в отдел милиции, выслушать восхищенные комплименты и поздравления, а вместо этого вынуждена теперь сидеть и утешать психически больную женщину. По правилам, Пивникову тоже следовало доставить в милицию, но она находилась в таком состоянии, что заставлять ее садиться в машину было бы просто бесчеловечно. Она и в спокойном-то настроении и в привычной обстановке соображала не очень хорошо, а если вынудить нездоровую женщину, пребывающую в сильном стрессе, ехать в незнакомое место и разговаривать с незнакомыми людьми, то каким может получиться разговор? Никаким. Поэтому лучше уж оставить ее хотя бы дома, в своих стенах. Но, разумеется, не в одиночестве. Разин почувствовал себя виноватым и обязанным хоть как-то компенсировать доставленные Тонечке неудобства.

— Я отвезу Сережу в отдел, а сюда приедут наши сотрудники, чтобы записать показания Пивниковой: где, когда и при каких обстоятельствах она нашла мальчика. Вы только побудьте с ней пока, а потом они вас отправят домой на машине.

— Ладно, — угрюмо кивнула Тоня.

— Вы нам очень помогли, Тонечка. А мы вам испортили вечер. Теперь я ваш должник и готов, так сказать, возместить. Телефончик свой дадите?

Лицо девушки просветлело, на нем засветилась улыбка. Достав из сумочки записную книжку, она вырвала листок, записала номер телефона и протянула Разину.

— Звоните. Я буду рада. Только предлагайте что-нибудь приятное и интересное, а не вот это, — она выразительно обвела глазами комнату, где Зинаида Федоровна, уткнувшись лицом в ладони, плакала и причитала что-то о своем «небесном сы­ночке».

Вообще-то изначально Коля Разин не собирался звонить Тонечке, а телефон просил исключительно из вежливости, чтобы задобрить девушку. Но садясь в машину рядом с упорно молчавшим Сережей Смелянским, он вдруг вспомнил нежный прохладный запах ее духов и подумал, что, пожалуй, позвонит. Наверное, прямо завтра.

Если время будет, конечно.

***

Сергея Смелянского нужно было срочно допросить об обстоятельствах похищения и приметах преступников, но… Во-первых, он несовершеннолетний, во-вторых, время позднее, в-третьих, он молчит, как воды в рот набрал. Попытки Гордеева разговорить мальчика ни к чему не привели. Пришлось звонить следователю Рыкалову, который уже давно ушел домой.

— Родителей уведомили? — спросил Игорь Иванович.

— Сразу же. Они уже едут сюда.

— Ну и пусть забирают пацана домой. Натерпелся он, бедолага. Дома отогреется, отмоется, отоспится, глядишь — и заговорит. Стресс такой пережил, что ж ты хочешь… А не заговорит, так ты там, в столице, специалиста найдешь, психолога какого-нибудь потолковее или психиатра.

— Так он разговаривал, Игорь Иванович. Когда Разин его догнал, парень отлично разговаривал. А потом вдруг замкнулся — и ни в какую.