То, что растет

Прошу прощения за то, что сегодня мы с Холли гуляли позже обычного. Я записалась пораньше на прием к дантисту, но пациентов было очень много, и мне пришлось ждать больше часа, пока меня примут. Я решила извиниться за свое опоздание перед Холли, поэтому провела в доме дополнительное время и почесала ей животик. Она казалась счастливой, но меня этот день вымотал. Не знаю, может быть, все дело в моем настроении, а может, в предчувствии, что должно произойти что-то ужасное. И это гнетущее ощущение не покидает меня, оно словно решило навсегда поселиться во мне. Я не считаю себя особенным или единственным человеком, который испытывает нечто подобное, и не пытаюсь утверждать, будто владею телепатией или любой другой сверхъестественной способностью. Мне кажется, все чувствуют: должно случиться что-то серьезное и нехорошее. Так я для себя это определила. Я читаю это на лицах всех: улыбки уже не остаются на наших губах так же долго, как прежде. Это видно в растерянном взгляде наших остекленевших глаз. В том, как иногда срывается наш голос, как мы стали чаще мычать, пытаясь подобрать слова, и вставлять слова-паразиты; в том, какими громкими и злобными стали наши крики, каким тихим и отчаянным – наш шепот. Мы все знаем – грядет что-то серьезное и нехорошее, и мы никак не сможем его остановить, однако продолжаем ходить на работу, болтать о всякой ерунде с коллегами, обедать, делать покупки в торговых центрах, записываться на прием к дантисту, выбирать продукты, строить планы, как провести время с друзьями и семьей, гулять, заботиться о наших питомцах, смотреть телевизор, читать или просто сидеть, уткнувшись в светящиеся экраны наших смартфонов – все это мы делаем на автомате, потому что не можем остановиться, подумать и понять, что тот колодец ужаса, который возник на дне наших желудков, на самом деле, колодец знаний. Грядет нечто серьезное и нехорошее. И Холли тоже это чувствует. Конечно, иначе и быть не может. Во время прогулки Холли часто останавливалась, смотрела вдаль, нюхала воздух, а затем отворачивалась или старалась потихоньку свернуть в другую сторону, прижимала свои огромные, как спутниковые тарелки, уши, будто услышав, как что-то приближается к нам издалека, и начинала дрожать. Я пытаюсь описать вам ощущения, которые походят на те, что появляются благодаря мозговой деятельности животного, это не тактильное восприятие, которое в жестокую постиндустриальную эпоху было полностью искоренено в людях. Но сейчас сигнал настолько сильный и настойчивый, что даже такие недалекие существа, как мы, начинаем его улавливать. Я особенно ясно осознала это, когда находилась в кабинете дантиста. Конечно, я переживала из-за того, что моя плановая чистка зубов закончилась на час позже, и да, я злилась, но это ведь не главное, правда? Я бы справилась с мелкими неурядицами, и все снова пришло бы в норму. Я сказала себе: «Все будет хорошо», но ощущение, о котором говорила выше, ответило: «Нет, не будет». Медсестра извинялась за то, что собралась такая очередь, и я возразила: «ничего страшного», хотя это было ложью, а на самом деле я на нее злилась. Во время процедуры она не пыталась разговаривать со мной, а я просто сидела молча в кресле и смотрела в потолок. В подростковом возрасте у меня были большие проблемы с зубами (кариес, брекеты, больные зубы мудрости… полный набор), поэтому на приеме у дантиста я привыкла смотреть в потолок и считать дырочки и углубления в потолочной плитке. Кстати, я только что набрала фразу «потолочная плитка» в поисковике на моем телефоне и нашла ее в продаже на сайте по ремонту домов: акустические потолочные панели, в декоративных трещинках, сделанные из минерального волокна. Мне особенно понравились те, что в трещинках. Каждая панель имеет прямоугольную форму и размером примерно как поднос для кофе. Как бы там ни было, но я считала углубления не из страха перед тем, что мои зубы скоблят и чистят, а потому что искала секретные знания. Нет, я серьезно. Никому не известно, сколько этих черных точек на каждой плитке, и сколько на всех плитках, которые были в комнате. Да, это совершенно бесполезная, случайная информация, но мне хотелось ее узнать. Я надеялась, что когда умру, то попаду в какой-нибудь загробный мир, где мне станет известна вся эта странная статистика. Например, сколько всего ударов совершило мое сердце за жизнь, или сколько раз я вздохнула, или сколько раз сказала слово «помидор», или сколько человек считали меня хорошей, или сколько дырочек было в потолочной плитке в кабинете моего дантиста. Но сегодня я не считала отверстия и щели. Теперь, когда на нас давит что-то большое и плохое, считать дырочки стало еще более бессмысленным занятием, да и сама идея подсчета представляет собой полную бессмыслицу. Я пыталась освободиться от мыслей, постоянно крутившихся у меня в голове, и вместо этого сосредоточилась на лампе, которая была прикреплена к потолку механическим фиксатором. Логотип фирмы – какое-то название, подчеркнутое снизу, было добросовестно нанесено на пластиковый патрон лампочки, находившейся посередине прозрачного пластмассового плафона. Я никогда не слышала об этой компании и уже забыла ее название. Но пока я сидела там, откинувшись назад и раскрыв рот, в котором орудовали руки врача в латексных перчатках, мне стало интересно, где находится эта компания, производящая лампы. Может быть, у них несколько офисов? Сколько ламп они производят и кто те люди, которые делают эти лампы или детали к ним, заказывают детали, общаются с различными складами и магазинами, собирают лампы? И вся это точно выверенная схема, благодаря которой лампа оказалась у меня над головой, сплелась в тонкую паутинку в моем сознании, а затем я представила, как эти нити рвутся, и с какой легкостью все это может рухнуть (а именно так непременно и произойдет), и никто не вспомнит ни названия компании, ни людей, которые там работали. Я устремила свой взор в далекое будущее и увидела, как какая-нибудь новая форма жизни находит эту самую лампу на развалинах нашей цивилизации и пытается понять, что это такое, для чего она и почему вообще существовала. Обычно я не склонна к подобным нигилистическим рассуждениям, но сейчас пытаюсь сказать вам именно это. Сказать, что я не просто какой-то депрессивный подросток-гот. Мы все это чувствуем. Я знаю, что и вы тоже. Когда чистка зубов закончилась, я встала, последний раз ополоснула рот около раковины, и лампа оказалась почти на уровне моих глаз, она не светила мне прямо в лицо и выглядела довольно старой. Вполне возможно, что компании, которая произвела ее, больше не существует. В условиях того позднекапиталистического кошмара, в котором мы все живем, мне кажется вполне закономерным, что продукция переживает своих производителей. Но у вас, по крайней мере, есть ваша любимая собака. И те короткие мгновения, что я провожу с ней, доставляют мне большое удовольствие.