Точка невозврата

Пока мы ели, Кира рассказал, что его родители выбирались сюда каждый раз, когда находили время. Он упомянул, что его отец вечно шутил о том, как тут тихо.

Я кивнул с согласием, и Кира моргнул.

— Эм, Мэтт? — сказал он прямо. — Папа — глухой. Он не может слышать, насколько тут тихо. Это шутка.

Я рассмеялся над самим собой из-за того, что совершенно не понял юмора, и Кира закатил глаза. Мы прибрались после еды, и я поинтересовался:

— Ты всегда знал язык жестов?

Кира кивнул.

— С момента как начал говорить. Я учил слова и жесты одновременно, не считая это странным.

— Научишь меня? — спросил я. Кира остановился и уставился на меня, так что я быстро пояснил: — Мне бы хотелось говорить на языке жестов. Ну, знаешь, попытаться поддерживать беседу с твоими родителями.

Несколько секунд он просто сверлил меня взглядом. Потом моргнул и медленно кивнул, глядя так, что я занервничал. Не в плохом смысле. Просто моё сердце часто забилось.

Кира пересёк кухню и чмокнул меня в губы.

— Спасибо.

Он произнёс настолько тихо, что я почти не расслышал. Он меня благодарил?

— За что?

— За просьбу научить. За желание знать, — ответил Кира. — Некоторые люди просто игнорируют моего папу, не замечают его, потому что он не может слышать.

Я пожал плечами.

— Что ж, много теряют. Мне нравится твой отец. Он смешной. — Я улыбнулся Кире. — К тому же, хочется знать, что вы трое говорите обо мне за моей спиной.

Он расхохотался и с широкой улыбкой показал основные жесты, складывая мои пальцы в «привет», «пока», «пожалуйста», «извините» и «спасибо». Я попробовал повторить. Кира мягко меня поцеловал.

— Ты же знаешь, что не обязан это делать, — негромко сказал он.

— Знаю. Но я хочу.

Кира взял мою правую руку и долго на неё смотрел. Я уже собирался спросить, что не так, когда он, тяжело сглотнув, согнул все пальцы. Затем распрямил мой большой палец, указательный и мизинец, оставив два других сложенными.

Кира не смотрел на меня. Мужчина уставился на ладонь, но его дыхание ускорилось, и грудь часто поднималась и опускалась.

Я опустил взгляд. Жест был сделан преднамеренно.

— Кира, что это значит?

Он продолжал смотреть на мою руку и прошептал еле слышно. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать.

— Я тебя люблю.

Я тебя люблю...

Резко подняв голову, я вгляделся в его лицо. Кира накрыл мою руку своей, будто пытался спрятать собственные слова.

Моё сердце колотилось о рёбра, в животе завязался узел, и я, кажется, не мог говорить. Кира, наконец, посмотрел на меня. Его тёмные глаза наполнились страхом и надеждой, а голос был тих.

— До того, как мы приехали сюда, я думал, ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. — Он покачал головой. — Думал, что на выходных разгляжу какие-то черты, которые сделают тебя менее идеальным. Что-то, что мне не понравится. Но этого нет. Ты — всё, о чём я мог просить. — Он быстро бормотал. — Поездка только подтвердила то, что я уже знал. Я влюбился в тебя. Знаю, мы вместе всего шесть недель, и ещё слишком рано, но я... Я только хотел, чтобы ты знал, и не жду признания в ответ.

Я вытащил свою руку из-под его и, держа пальцы в том же жесте, поднял и развернул ладонь к нему. Без единого слова я говорил ему, что тоже люблю.

Кира посмотрел на руку, потом заглянул в мои глаза. Улыбка на его лице была потрясающе красивой.

Его глаза расширились, будто бы в неверии. Так что я кивнул, и он рассмеялся с облегчением. А после сжал в ладонях моё лицо и обрушил свои губы на мои. Он широко открыл рот, переплетая наши языки.

Прямо там, на кухне, мы целовались. Сильно, неспешно и захватывающе, будто Кира пытался пробраться внутрь меня. И хотя желание возрастало — я чувствовал, как он твердеет — мы не начали раздеваться.

Это — больше, чем дикая страсть. Настолько больше.

Это — эмоции. Когда мы отстранились для вдоха, Кира удержал моё лицо напротив своего, губы к губам. Он открыл глаза, и я увидел.

Это — любовь.

Я улыбнулся, и Кира улыбнулся. Я покраснел, он засмеялся. Я накрыл его губы пальцами, но он продолжал сиять улыбкой.

— Ты сказал правду? — спросил он. — Ты на самом деле так чувствуешь?

Я кивнул.

— Во всей этой любви я новичок, — негромко признался я.

Кира прижал ладони к моей груди.

— Но из-за меня твоё сердце бьётся чаще?

Я вновь кивнул. Затем он коснулся рукой моего живота.

— Мысли обо мне вызывают бабочек?

Я хохотнул и подтвердил. Он улыбнулся и провёл пальцем по моему виску.

— Ты думаешь обо мне постоянно?

Каждую проклятую минуту. Кивок.

Он прошептал:

— Видишь меня во снах?

Я улыбнулся и кивнул, смущённый признанием. Кира приподнял мой подбородок пальцем, приблизив глаза к моим.

— Мысль о том, что ты меня не увидишь, приносит боль? И всё это непонятно, запутанно, пугающе и восхитительно?

Я посмотрел в его глаза и быстро закивал. Кира ухмыльнулся и скромно поцеловал меня.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 13

В понедельник я приехал на работу пораньше, догадываясь, что после выходных придётся разгребать письма и сообщения. И не разочаровался.