«Только между женщинами». Философия сообщества в русском и советском сознании, 1860–1940

Чехов всегда сознавал противоречия современного мира, и ему была гораздо ближе поэтика момента, нежели поэтика вечности, поэтому он изображает женскую дружбу лишь как случайно выпавший удачный момент единства — чем-то схожего с тем порывом, в котором извозчик изливает душу лошади в рассказе «Тоска». Это единение не позволяет сделать никаких идеологических заявлений о женской дружбе вообще или об отношениях между женщинами как о чем-то, противостоящем отношениям между мужчинами. Это единение даже не является умышленным сближением на основе осознанного взаимного интереса — оно просто рождается само собой под влиянием общего чувства причастности к тяжкой женской доле. Этот миг женской солидарности в «Мужиках» знаменует урезание тех возможностей женского коллективного сопротивления, на которые Чехов намекал в своем более раннем рассказе — «Бабы» (1891). Как и в «Мужиках», там рассказывается о взаимоотношениях между невестками, которые, по традиции, жили в доме свекра. В этом изолированном и уязвимом положении свекор часто принуждал молодых женщин к сожительству[288]

. Как и в «Мужиках», в «Бабах» рассказывается о том, как молодая женщина, бедная, но привлекательная, изменяет нелюбимому и немужественному мужу. Если в первом рассказе мужа неверной жены забрали в солдаты, то во втором он — горбун. А в повести «В овраге», где проигрывается еще одна вариация все той же истории измены, муж уже глухой.

В «Бабах» две невестки хозяина постоялого двора слушают, как проезжий мещанин рассказывает их свекру историю, отчасти напоминающую сюжетом повесть Николая Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» (1865). Проезжий рассказывает о своей любовной связи с соседкой, чьего мужа забрали в солдаты. Когда муж внезапно вернулся, молодая женщина отравила его, была схвачена, осуждена за преступление и по дороге в Сибирь умерла. Мещанин усыновил осиротевшего сына своей любовницы (хотя больше похоже на то, что мальчик жил при нем пленником). Потом мужчины ложатся спать, а женщины проливают слезы над уснувшим сироткой: услышанный рассказ вовсе не показался им назидательной историей о женской вине и справедливой каре. Варвара — молодая женщина, которая замужем за горбуном, выскальзывает со двора и «гуляет» с поповичем, о чем потом сама сообщает своей снохе Софье, разразившись целой гневной речью о том, как их всю жизнь тиранят постылые мужчины[289]

. Трагический конец истории, рассказанной проезжим, видимо, запал Варваре в душу, и она предлагает Софье извести разом мужа и свекра. Но потом, прежде чем уснуть рядом («Обе замолчали, успокоились и скоро уснули»)[290], Варвара просит Софью забыть ее слова. Как и в «Мужиках», к женщинам, объединенным пассивной солидарностью, применено местоимение «обе».