Читаем Только ты одна полностью

Оказалось, что Юра последние несколько дней не просыхал и даже пропустил работу. Роза Петровна узнала об этом только в день выписки Леры и устроила сыну страшную головомойку. Лера сначала восприняла это спокойно: она знала, что Юрка плохо умеет противостоять ударам судьбы. Но вечером следующего дня, когда они с мужем ужинали, все изменилось. Юра вдруг показался Лере каким-то странным и чужим. Он держался напряженно, суетился не по делу, не смотрел в глаза, а когда сели за стол, Лера обратила внимание, что у него дрожат руки. Она все вглядывалась и вглядывалась в мужа, не понимая, в чем дело, – в какой-то момент их взгляды встретились, и тогда голос в голове у Леры произнес: «Он праздновал. Вот почему он пил. Он не хотел этого ребенка и праздновал его смерть». И Юра, словно услышав ее мысли, испугался. Именно тогда и «выключилась» любовь Леры, еще освещавшая их брак: все это время она старалась оправдывать мужа, осознав после ссоры, что он слаб духом, инфантилен и не слишком надежен – именно это и пытались донести до нее родители перед их скоропалительной свадьбой.

Первым порывом Леры было уйти. Но куда? К родителям? Нет, на это не было ни душевных сил, ни физических: Лера примерно представляла, что ее ждет. К свекрови? Но это совсем странно. Снять квартиру? На какие шиши? Единственный вариант – выгнать Волкова. И если бы не Федя, Лера, скорее всего, так и сделала бы. Но сын, чувствуя неладное, изо всех сил пытался сохранить рушащийся мир: словно маленький пастух, сгоняющий в стадо непослушных овец, он старался любым способом сблизить родителей. Мало того, что Федя все время говорил про отца, тянулся к нему, вовлекал в разговоры с матерью и общие игры! Он то и дело создавал какие-то проблемы, требующие семейного решения: подрался в школе, нацарапал матерное слово на дверце автомобиля соседа, поругался с бабушкой Розой, отказываясь ходить в музыкальную школу. Потом он влез в отцовский компьютер и что-то там испортил, хотя уверял, что сделал только лучше. Лера послушала его пылкие разъяснения, заняла у родителей денег и купила сыну компьютер – Волков посмотрел и ничего не сказал, только поморщился. Собственно, они и не разговаривали, только при сыне обменивались дежурными репликами, словно персонажи ситкома. Федя совершенно не мог спать один – мучили кошмары, и Лера перебралась к нему в комнату, хотя диван там был не очень удобный.

Оставаясь днем одна, Лера просто пропадала. Она закрывала глаза и снова видела, слышала, чувствовала свою девочку: розовое личико с голубыми глазками и длинными ресничками; смешная завитушка светлых волос на макушке; неожиданная цепкость крохотной ручки, вцепившейся в ее палец; маленький жадный рот, наконец ухвативший сосок; забавный мяукающий голосок… «Маленькая моя, маленькая моя, маленькая моя», – бормотала Лера, обхватив себя руками и раскачиваясь. Потом она стала уходить из дома. Она выгуливала свое горе и отчаянье, словно собаку. Часами. В любую погоду. В дождь даже лучше, потому что можно было плакать, прикрывшись зонтом. Слезы иссякали только к вечеру, когда возвращался сын. При Феде плакать было нельзя. Лера оказалась в полном вакууме – поговорить ей было решительно не с кем. Со свекровью она не хотела делиться, а родители всегда переживали все молча и не ждали от нее никаких излияний. Однажды мать даже выговорила ей:

– Лера, надо держать себя в руках, так нельзя. Посмотри, во что ты превратилась! Я понимаю, потерю ребенка трудно пережить, но…

– А ты? – перебила ее дочь. – Ты такое переживала?

Мать замялась, но все-таки ответила, что сделала два аборта:

– Но это было вынужденно! Мы никак не могли позволить себе ребенка, понимаешь? Глухой север, никаких условий. Ты даже представить не можешь, в каком ужасе мы тогда существовали.

– Наверное, не представляю. А ты можешь представить, что это такое – увидеть своего ребенка, подержать его на руках, вдохнуть его запах, поцеловать, приложить к груди и тут же потерять? Как мне это пережить?

И она зарыдала так страшно, что тут же прибежал с кухни отец, обнял Леру и чуть не час успокаивал: укачивал, как маленькую, и гладил по голове. Больше Лера к родителям не ездила, тем более что мама никак не могла успокоиться и настаивала, чтобы Лера подала в суд на роддом. Она советовалась с адвокатами, собирала какие-то бумаги. Но Лера отказалась категорически – зачем? Валечку не вернуть, а переживать это горе снова и снова невозможно. Говорить о Валечке она могла только с сыном. Как ни странно, эти разговоры приносили облегчение им обоим: успокаивая Федю, Лера и сама успокаивалась, словно адаптируя свое горе к детскому восприятию. Постепенно боль стала глуше, но совсем так и не ушла, напоминая порой о себе внезапными острыми приступами: Лера совсем не могла видеть младенцев. Из детского сада она уволилась. Там, конечно, уже не младенцы, но все равно малыши.

Перейти на страницу:

Все книги серии Счастье мое, постой! Проза Евгении Перовой

Похожие книги

Измена. Ты меня не найдешь
Измена. Ты меня не найдешь

Тарелка со звоном выпала из моих рук. Кольцов зашёл на кухню и мрачно посмотрел на меня. Сколько боли было в его взгляде, но я знала что всё.- Я не знала про твоего брата! – тихо произнесла я, словно сердцем чувствуя, что это конец.Дима устало вздохнул.- Тай всё, наверное!От его всё, наверное, такая боль по груди прошлась. Как это всё? А я, как же…. Как дети….- А как девочки?Дима сел на кухонный диванчик и устало подпёр руками голову. Ему тоже было больно, но мы оба понимали, что это конец.- Всё?Дима смотрит на меня и резко встаёт.- Всё, Тай! Прости!Он так быстро выходит, что у меня даже сил нет бежать за ним. Просто ноги подкашиваются, пол из-под ног уходит, и я медленно на него опускаюсь. Всё. Теперь это точно конец. Мы разошлись навсегда и вместе больше мы не сможем быть никогда.

Анастасия Леманн

Современные любовные романы / Романы / Романы про измену