Том 1

Глава III А раньше здесь пестрел ковер Возделанных и тучных нив, Стеной стоял дремучий бор, И бурных рек гремел разлив, И мчал поток, и пел ручей, И бил фонтан в тени ветвей. Брайант Предоставим ничего не подозревавшему Хейворду и его доверчивым спутникам углубляться в дремучий лес, насе¬ ленный вероломными жителями, и, используя свое автор¬ ское право, перенесем место действия нашего рассказа на несколько миль к западу от того места, где мы их видели последний раз. В этот день два человека сидели на берегу небольшого, но очень быстрого потока, протекавшего на расстоянии одного часа пути от лагеря Вебба. По-видимому, они ждали появления какого-то человека или начала каких-то собы¬ тий. Могучая стена леса доходила до самого берега речки; ветви густых деревьев свешивались к воде, бросая на нее темную тень. Солнце уже не жгло с такой силой, дневной зной спал, и прохладные испарения ручьев и ключей легкой дымкой висели в воздухе. Нерушимая тишина, царившая в этом лесном уголке, прерывалась по временам ленивым постукиванием дятла, резким криком пестрой сойки или глухим однообразным гулом отдаленного водопада, доно¬ симым ветром. Но эти слабые обрывки звуков были хорошо знакомы жителям лесов и не отвлекали их внимания от беседы. Красный цвет кожи одного из собеседников и его одежда обличали в нем воина-индейца. Загорелое лицо другого, одетого тоже в очень простое и грубое платье, было гораз¬ до светлее; он казался несомненным потомком европейских переселенцев. Краснокожий сидел на краю мшистого бревна и спокой¬ ными, но выразительными движениями рук подчеркивал свои слова. Его почти обнаженное тело являлось ужасной эмблемой смерти: оно было расписано черной и белой крас¬ ками, что придавало человеку вид скелета. На бритой голове 523

индейца была только одна прядь волос1, украшением же служило лишь орлиное перо, спускавшееся на левое плечо. Из-за пояса виднелись томагавк и скальпироваль- ный нож английского производства. На мускулистом коле¬ не небрежно лежало короткое солдатское ружье, одно из тех, какими англичане вооружали своих краснокожих союзников. Все в этом воине—его широкая грудь, прекрас¬ ное телосложение и горделивая осанка — доказывало, что он достиг полного расцвета жизни, но еще не начал при¬ ближаться к старости. Судя по фигуре белого, можно было сказать, что он с самой ранней юности познакомился с лишениями и невзго¬ дами. Он был мускулист, скорее худощав, чем толст; каж¬ дый напряженный нерв и стальной мускул его тела гово¬ рили о том, что жизнь этого человека проходила в беспре¬ станном риске и тяжелом труде; одежда его состояла из охотничьей рубашки зеленого цвета, окаймленной желтой бахромой; голову прикрывала летняя кожаная шляпа. За поясом охотника торчал нож, но томагавка у него не было. По обычаю краснокожих его мокасины украшала пестрая отделка, кожаные штаны были зашнурованы по бокам- а выше колен перевязаны оленьими жилами. Кожаная сумка и'рог с порохом довершали его снаряжение; у ствола сосед¬ него дерева стояло его очень длинное ружье. В небольших глазах этого охотника или разведчика светились живость, проницательность и ум. Во время разговора он оглядывал¬ ся по сторонам, то ли высматривая дичь, то ли опасаясь ка- кого-нибудь скрытого нападения. Несмотря на обычную по¬ дозрительность, лицо его было не только бесхитростным, но в тот момент, о котором идет речь, оно было преисполнено безукоризненной честностью. — Предания твоего племени, Чингачгук, говорят за меня, — сказал он. Беседа велась на том наречии, которое было знакомо всем туземцам, занимавшим область между дреками Гуд¬ зоном и Потомаком, и мы будем для удобства читателя давать лишь вольный перевод, стараясь, однако, сохранить некоторые особенности речи собеседников. 1 Североамериканские индейцы бреют голову, а на макушке оставляют прядь волос, взявшись за которую, враг может легко снять скальп. 524

В тот день два человека встретились на берегу быстрого потока— воин-индеец и белый охотник.